Любой ценой - [15]

- Надо обезопасить себя с низу. У вас есть что-нибудь?

- Кроме "Орфея" и моих пловцов больше ничего предложить не могу, сразу выпалил Козырев.

- А у вас?

- Только один способ, отделиться и плыть своим курсом к Гибралтару.

- Небогато. Теперь посмотрим нас карту. Эгейское море на всей трассе прослушивается гидрофонами. Отклоняться от курса не имеет смысла и мы идем в паре, здесь всю охрану берет на себя капитан-лейтенант Козырев. Как только мы переваливаем Крит, то вы, товарищ капитан первого ранга отцепляетесь и идете, примерно, по этой трассе. К берегу не приближаться к отмелям тоже, там точно стоят гидрофоны. Жду вас здесь, между Триполи и Мальтой. Дальше пройти лодке одной практически невозможно. Между Сицилией и Тунисом мелко и ее сразу засекут. Поэтому, ложитесь на дно и будете лежать три дня. После, ночью выходите на связь и получите дальнейшие указания.

- Как быть с Тамарой Васильевной? Неужели все время она должна быть с нами?

- Тамара Васильевна должна заниматься своим делом и в случае неприятности с грузом, должна вам помочь.

- Все ясно, товарищ капитан.

- Теперь по местам.

Офицеры ушли, а я вышел на мостик и посмотрел направо. Английский сторожевик шел параллельно нашему курсу.

Так под охраной мы вышли в Средиземное море и ночью я сбросил подводную лодку на глубину, выровнял дифферент и взял курс на Бизерту.

На второй день пути ко мне постучался в каюту встревоженный старпом.

- Игорь Георьгиевич, она здесь.

- Кто она?

- Тамара Васильевна.

Я подскочил как ужаленный.

- Где? Почему проглядели?

- Я ее сам заправлял в люк подводной лодки, - сконфужено говорил он, но так получилось. Смотрю матросы ходят мимо каюты молодого лейтенанта Морозова и похихикивают. Я подошел к двери каюты и услыхал... ее смех.

- Лейтенанта ко мне. Эту блядь тоже.

Лейтенант был белее снега. Тамара Васильевна с ужасом глядела на меня.

- Как вы посмели, товарищ лейтенант, развести блядство на боевом корабле?

- Я не... Вообщем... мы не спали... Капитан Антонов попросил на неделю схоронить Тамару Васильевну...

- Игорь Георьгиевич, я не могу находиться нас большой глубине, мне становиться плохо. Я спустилась в рубку лодки и меня было не оторвать от какой-то трубы. Капитан Антонов понял мое состояние и попросил лейтенанта...

- Молчать! Я спрашиваю не вас. А сейчас, вы лейтенант пойдете под арест в свою каюту. Вашу судьбу я решу позже. А вас, мадам, спишу на берег как прибудем в Бизерту. Старпом, охрану к каюте мадам.

- Вы не имеете право. Вы не знаете, что там в лодке находиться. Я буду жаловаться на вас.

- Уведите женщину. Можете идти лейтенант.

Прошло два дня. Меня, через старпома, попросила зайти к себе Тамара Васильевна.

- Игорь Георгиевич, прошу вас, простите меня. Я не знаю, что на меня нашло от страха. Честное слово, и с лейтенантом у меня ничего не было.

- Вы меня только за этим звали?

- Нет, - поспешно сказала она, - я решила сказать вам, что за груз вы везете.

- Вы считаете, что это можно сказать мне сейчас.

- У меня нет другого выхода. Я на грани, либо вы передумаете, либо опозорите на всю жизнь.

- Капитан Антонов знает о характере груза?

Она заколебалась.

- Да... Он должен был знать.

- Почему должен?

- Адмирал сказал мне, что они дополнительно проинструктируют капитана.

- Так... И что же мы везем?

- Порох...

- Чушь. Его можно и машиной, и по железной дороге, и самолетом доставить.

- Это необычный порох. Это жидкий порох.

- Как жидкий?

- Так. 50 тонн жидкого пороха. Его ни в машине, ни в самолете не увезешь, там другие температурные условия и и более высокая аварийность. У Хусейна есть изобретатель, который сделал сверх-пушку. Для разгона снаряда по длинному каналу ствола вводятся вспомогательные каналы, в виде дополнительных отводов, где зарядом служит жидкий порох. Он подкачивается насосами наверх к каждому каналу и после горения усиливает давление и разгон снаряда.

- Это что, только у нас в России разработано?

- Нет, эти работы ведутся во всех передовых странах мира, но использование жидких порохов в войне практически невозможно.

- Это почему же?

- Представьте танк с баками жидкого пороха. После первого же попадания снаряда противника или взрыва мины под гусеницей от него ничего не останется. Порох сдетанирует и все. Обычные танки-более живучи.

- И далеко ли пушка Хусейна будет стрелять?

- Покрайне мере, вся территория Израиля под угрозой этого оружия.

- Да, веселенькую новость вы мне сказали. Значит мы сидим на 50 тоннах пороха и если что произойдет, от нас следа не останется.

- Выходит так. Мне тоже страшно. Так что со мной будет, Игорь Георьгиевич?

- Выгоню Антонова, потом решу.

- Он не виноват...

- Это не ваше дело, Тамара Васильевна.

Я вышел, хлопнув дверью.

В Бизерте, я не вошел на территорию нашей базы, а причалил к пирсу, где стоял наш танкер. Английский сторожевик причалил от нас недалеко.

Я вышел на берег и пошел представиться командованию базы.

- Здравствуй, Игорь.

За столом сидел Павел Андреевич, друг моего отца.

- Вырос-то ты как и уже каперанг, - продолжил он. - Жаль отец твой не дожил до этого дня. Вот старик был бы рад.