Любовный «треугольник» - [6]

— Это действительно так?

— Откуда мне знать? Косвенные улики против него. Иначе ему не предъявили бы обвинения. Теперь от тебя зависит доказать, что он не причастен к преступлению.

— Ну а если преступник все же он?

— Тогда ты будешь добиваться наиболее мягкого приговора. Это же ясно! Итак, начни с Бэрнса. Пусть тебе расскажут о нем все. Если он действительно изнасиловал эту девчонку и нанес ей ножевые раны, то это может быть связано с психическими отклонениями. Или Бостон на самом деле подлая свинья. Выяснить это — твоя задача. Возможно, в детстве с ним что-то случилось, произошел какой-то надлом. И на этом ты можешь построить свою защиту. Вытащи это наружу, мальчик. И если он невиновен и сумеет тебя убедить в этом, ты обязан сделать все, чтобы это доказать. И не говори больше «я не могу». Черт побери, зачем ты тогда стал адвокатом?

— Форбс мог дать мне и кое-что другое, какую-нибудь простую историю с квартирной кражей или угоном автомобиля.

— Он передал тебе это дело, и ты будешь теперь иметь уйму времени, чтобы им заняться. Так что начинай трудиться и не причитай. Благодаря такому процессу ты можешь сделать себе имя. Форбс дает тебе трамплин для прыжка. Тебе известно, кто назначен судьей?

— Роберт Майлс.

— Ах, так, — заметил Лестер. — Никаких оснований для того, чтобы опускать руки. Старый Майлс в порядке. Он тебя поддержит, поскольку симпатизирует молодым адвокатам, которые завоевывают место под солнцем.

— Но Хэнк Брентон.

— Да, Хэнк Брентон. Но, черт побери, повторяю еще раз: ты должен с ним справиться.

— Нет, не смогу. Я чувствую это.

— Тогда ты ошибся в выборе профессии, мальчик.

— Вот ты был бы подходящим человеком для этого процесса. Запросто справился бы с ним одной левой.

— Но старик Форбс выбрал тебя, так что не причиняй ему неприятностей. А теперь катись! Навести этого Бостона Бэрнса. Выведай, что с ним случилось. Займись наконец делом, Патрик.

— Ты поможешь мне, если я окажусь в затруднении? — спросил молодой адвокат.

— Можешь на меня рассчитывать, — улыбнулся Лестер. — Но лишь до суда, а там ты должен управляться сам.

— Эти присяжные, — пробормотал Патрик. — Когда они увидят меня…

— Ты будешь обязан и их убедить. И я готов заключить пари: ты сделаешь это. Нужно только основательно подготовиться и речь при открытии процесса должна привлечь присяжных на твою сторону. Полагаю, дорогой, что у тебя сейчас куча дел.

— Я все испорчу, — произнес уныло Патрик.

Когда Дженика появилась в лавке, то выглядела возбужденной. Она спустила Зорро с поводка, и пес тотчас рванул к своей корзинке: длительная прогулка утомила малыша. Он свернулся в клубок, посмотрел еще раз через открытую дверь в торговое помещение и закрыл глаза.

Вероника обслуживала пожилого господина, который долго и тщательно рассматривал секретер эпохи Людовика XIV. В конце концов клиент решил вернуться в лавку после обеда с супругой. Вероника проводила его до двери. Когда она вернулась, Дженика сидела в бюро в костюме цвета лаванды и курила.

— Что случилось? — спросила ее подруга. — Ты же не имеешь привычки курить ранним утром. Зорро что-нибудь натворил?

— Об этом сейчас лучше не вспоминать, — ответила Дженика. — Вчера вечером он разошелся, как топор в лесу. Однако меня беспокоит другая проблема.

Она открыла сумочку, вынула лист почтовой бумаги и положила его на письменный стол перед Вероникой. Та взяла бумагу и прочитала.

— Что же тут необычного? — удивилась она. — Хотя я лично еще никогда не была знакома ни с одним присяжным. Определенно это будет интригующая история.

Дженика посмотрела на подругу, как бы не понимая ее реакции.

— Ты находишь это интригующим? Точнее было бы назвать это трепкой нервов. Где, ради всего святого, я найду время целыми днями пропадать в зале суда? И вообще, я нахожу совершенно чудовищным судить другого человека. А дело сводится именно к этому.

— Но ты же будешь не одна, а в компании еще одиннадцати присяжных.

— Ну и что? Ведь учитывают и мой голос. А речь идет об изнасиловании. Я вообще не представляю, как следует себя вести в суде.

— Присяжных представляют суду, их инструктируют, — объяснила небрежно Вероника. — Ты знаешь, что не можешь отказаться. Если только у тебя нет семейных или религиозных оснований. Однако в родственных отношениях с обвиняемым ты не состоишь, из христианских побуждений ты также не можешь дать отказ. В конце концов, дело не идет о смертном приговоре. Хорошо это или плохо, но тебе придется попробовать этот пирог.

— Я читала об этом деле в газете, — заметила Дженика и бросила сигарету в пепельницу. Она налила себе стакан минеральной воды и выпила. — Цветной изнасиловал семнадцатилетнюю девушку и нанес ей ножевые раны. Откуда мне знать, он это сделал или нет?

— Для этого и проводятся заседания, — поучающе проговорила Вероника. — Тебе предоставят возможность составить свое мнение. Ты услышишь, о чем будут говорить защитник и прокурор, и станешь свидетелем всего процесса. Правда, Дженика, история совершенно немыслимая. Кто пережил нечто подобное?

— Ужасно, — простонала девушка. — Просто чудовищно!

— Подумай о том, что и с тобой могло бы случиться нечто подобное. Насколько я помню, это произошло в Центральном парке утром, около четырех часов, — сказала Вероника. — Я читала об этом. История — крайне впечатляющая. Хорошо, что мы живем не в южных штатах. Там подозреваемый был бы уже заранее обречен. Но, слава Богу, в штате Нью-Йорк мы мыслим о происшедшем иначе. С расовой дискриминацией здесь обстоит не так остро.