— Я не имел намерения никого обидеть или расстроить, — заговорил Ангелос. — Но я исходил из мнения, что женщине должно быть только приятно, если мужчина берет на себя заботу о ней. И я не могу понять, почему мое вполне законное желание встретило такой бурный протест, — пояснил он.
— Женщины разные, сынок, — усмехнувшись, заметил Костас Зувелекис.
— Вот мы и вернулись к твоим стереотипам, Ангелос, — обрадовалась Шанталь, уловив поддержку в словах пожилого человека. — Ты абсолютно уверен, что женщина, которая находится рядом с тобой, в первую очередь заинтересована в твоих деньгах, а потом уже в тебе. Я же пытаюсь убедить тебя в обратном. Я вполне способна прокормить себя сама. А с тобой я живу рядом по совершенно иным причинам.
— Ну, вот видите, дети, — удовлетворенно подытожил их спор Костас, — никаких противоречий на самом деле нет и в помине. И стоило ли так кричать и ссориться? Просто прекратите подозревать друг друга в недоброжелательности и в упрямстве… Ну вот, сынок, теперь ты можешь представить, какой была твоя мать в пору нашей с ней первой встречи.
— Она тоже была официанткой? — наивно спросила Шанталь.
— Нет, девочка моя. Однако она была такой же упрямицей, как и ты, дорогая. Могла убедить меня в чем угодно. Независимая, неутомимая, решительная и гордая красавица. Вот такой была мать Ангелоса. И восхитительно готовила… А прочие мои жены даже не знали, с какой стороны подойти к плите.
— Зачем им это? Они ведь даже и не ели, — шутливо подметил Ангелос Зувелекис.
— Не дерзи отцу, — осадил его Костас. — Я говорю о том, что твоя мать была настоящей женщиной.
— Раз мы заговорили о еде, то давайте ужинать, — примиряющим тоном предложила Шанталь. — Мария наверняка с минуты на минуту подаст приготовленную специально для вас рыбу, Костас.
— Устал я от этой диетической пищи, дорогая, — посетовал пожилой человек.
— Таковы рекомендации ваших лечащих врачей, — урезонила его гостья. — Тем более что Мария никогда не отказывает вам в приправах и лимонном соке. Знали бы вы, какие ароматы разносятся сейчас по кухне.
— Мария — кудесница, точно, — согласился Костас Зувелекис, в ожидании ужина расположившись за столом. — Так, значит, ты устала от моего общества и нашла себе работу? — спросил он молодую женщину.
— Я нашла работу вовсе не потому, что устала от вашего общества. Просто я не привыкла целыми днями лежать у бассейна или слоняться по пляжу… И деньги имеют не последнее значение в этой жизни. Я предпочитаю, чтобы деньги были моей собственностью. Не привыкла ни перед кем отчитываться в своих тратах, — пояснила Шанталь.
— Откровенно признаться, я полностью поддерживаю такой взгляд на жизнь, — отозвался Костас, внимательно выслушав девушку. — А вот и моя рыба! Аромат бесподобный, вкус, уверен, тоже. Благодарю вас, Мария… И не слушайте моего сына, Шанталь. Если захотите стряпать на нашей кухне, делайте это в свое удовольствие. Лучшей наставницы, чем Мария, вам не сыскать.
— А вы пообещайте перечислить мне ваши любимые блюда! Их я научусь готовить в первую очередь, — подхватила Шанталь.
— Ты будешь готовить для меня?
— Да, Костас, если позволите, — без секунды промедления отозвалась она.
— Позволю, конечно же, позволю, дорогая. Начни с салатов, я их обожаю. Салаты из местных овощей просто бесподобны.
— Я тоже полюбила здешние салаты, в этом мы сходимся, — заметила Шанталь. — Вижу, к вам вернулся прежний аппетит, Костас… А ты почему ничего не ешь, Ангелос? Что-то не так? — спросила она.
— Сегодня слишком жарко. Не лучшее время, чтобы перегружать желудок.
— Но ужин достаточно легок. Да и пополнеть тебе не грозит, — заверила его Шанталь.
— Просто не голоден. Не обращайте на меня внимания, — раздражаясь с каждой секундой все сильнее, попросил Ангелос.
— Ангелос всегда был капризным ребенком, — насмешливо вставил Костас.
— Папа, прошу тебя, перестань! Я давно уже не ребенок, пора забыть, каким я был, — буркнул младший Зувелекис.
— Не могу я забыть этого, поскольку ты до сих пор ведешь себя как капризный ребенок, — шутливо уколол его отец.
Шанталь не смогла удержаться от смеха, когда увидела мимику Ангелоса в ответ на слова отца.
— И даже кофе не выпьешь? — спросила она своего любовника, когда тот, резко отодвинув от себя тарелку, встал из-за стола.
— Нет, не буду, — буркнул он в ответ.
— Может быть, ты хочешь что-нибудь другое? — внимательно вглядываясь в лицо мужчины, проговорила Шанталь.
— Поговорить с тобой, — сухо ответил Ангелос.
— Сам не ешь, так хоть дай другому, — недовольно бросил отец.
— Я уже наелась, — быстро произнесла Шанталь и, извинившись перед Костасом, последовала за Ангелосом.
Он шел впереди по полутемному коридору, молча поднялся по лестнице и только тогда повернулся к ней.
— Единственное, чего я хочу, — прошептал он, — тебя! Сейчас же, незамедлительно.
— Но, Ангелос…
— Только не начинай спорить, — поспешно оборвал он ее. — Никогда не перестану благодарить отца за то, что он свел нас.
— Я тоже, — шепотом отозвалась Шанталь. — Твой отец — удивительный человек, Ангелос. И я так ревную вас друг к другу, — призналась она.
— Что ты хочешь сказать этим, милая? — удивленно спросил мужчина.
