Любовный напиток - [9]

Пакеты лежат вместе, один к одному, я перебираю их пальцами. Как же они хорошо сочетаются друг с другом!

Как бы мне хотелось рассказать о них кому-нибудь, кто поймет и не станет меня осуждать. Кому угодно, лишь бы выговориться, ведь чувства становятся реальностью только тогда, когда о них говоришь и когда их можно с кем-то разделить.

Еще немного брожу по рынку: овощи, фрукты, горы черешни, джазовое трио. На углу узкого проезда стоит пожилая женщина, кажется, она кого-то ждет. Стоит неподвижно, глаза опущены. Когда я подхожу ближе, понимаю, что она пришла просить милостыню, но никак не может решиться. Вкладываю ей в руку банкноту в пять евро, она удивленно смотрит на меня, бормочет что-то в благодарность, благословляет. Я делаю это не из благородства, скорее для себя. Это что-то типа обряда, подношения судьбе, за которое я надеюсь кое-что получить взамен.

Пора возвращаться за чемоданом и ехать в аэропорт. В кабинете холодновато, я подаю знак Альберту, что уезжаю. Он подходит ко мне, я вытаскиваю из сумки подарочный пакетик:

— Это тебе, оно не очень большое, зато из желтого золота, а сверху написано «IL». Тебе бы очень пошли эти инициалы, не находишь? Иван Ларссон, Икарус Лонмэн, Исаак Лобстер… В итальянском «IL» — артикль, он употребляется, когда нужно выделить кого-то, например: IL più importante, IL più grande[8], IL… К тому же, если не нравится, можешь его перепродать.

— Какая же ты глупенькая, он просто великолепен… И действительно, «IL»… А ты знаешь, что по-французски «IL» — значит «ОН»?

— Ой! Я об этом не подумала.

Может, это и был тот знак, которого я ждала.

Альберт

Дарит свежесть даже в самые жаркие дни, когда июньское солнце согревает кожу и обжигает щеки. Сильный, но сдержанный. Проявляет свою индивидуальность с осторожностью. Естественная смесь нежности и очарования. Создан для того, чтобы им медленно наслаждались. Не подходит для ежедневного потребления, потому что незабываемые впечатления от общения с ним и сладкие воспоминания о нем усиливаются лишь длительным ожиданием. Превратить его в нечто привычное было бы преступлением. Он может просто исчезнуть.

Желательно употреблять в сочетании с «Чинкве Teppe Шьяккетра».

Июль

Теперь я понимаю, что Дзиккарди безумно похожа на Марию Каллас. Те же большие руки, высокий рост, царственный вид. Крепкая, худая, но не тщедушная, с гордым взглядом и всегда прямой спиной. Она всем внушала робость и не переносила слабостей. Уж не знаю почему. Виной тому ее упертость или просто глупость, но она никогда ни в чем не сомневалась. Она преподавала итальянскую литературу в классическом лицее, проверяла домашние задания, как гестаповец на допросе, и читала Данте по памяти с таким волнением и в таком экстазе, что сразу становилось понятно: под строгой внешностью старой девы бьется сердце никому неизвестных мрачных страстей. «Любовь, любить велящая любимым»[9], а потом добавляла: «Ах, если бы это было правдой…» — поднимая взгляд к потолку и провоцируя целую серию острот со стороны моих товарищей. Глядя на нее, даже представить себе невозможно, что две недели назад она, эта убежденная девственница, стала моим брачным консультантом.

— Ты должна его бросить! Ты же больше не любишь своего мужа, ты любишь другого. Нельзя усидеть одновременно на двух стульях! Ты должна от него уйти!

И я это сделала. Я побросала в сумку уйму ненужных вещей и уже закрывала за собой дверь, совершенно не зная, куда мне теперь податься, когда увидела Арианну. Она-то и предложила мне пожить в ее летнем доме весь июль.

— Поезжай на Эльбу. Мы с Руди в этом году решили прокатиться на мотоциклах по Греции.

И вот я здесь.

Взволнованная, потерянная, нерешительная. Нет больше точек отсчета, я знаю только, кем я была, но не знаю, кто я есть, и уж тем более не могу вообразить, кем стану.

Единственное, что я точно знаю, — это то, что влюблена в него.

Он мой преподаватель в аспирантуре (наверное, именно это совпадение привело Дзиккарди в телячий восторг). Очаровательный, дурашливый, соблазнительный. Разрывается между постоянными любовницами, случайными связями и женой, которая может попасть в Книгу рекордов Гиннесса за великую способность противостоять нашествию вражеского нижнего белья на супружеское ложе.

Когда появилась я, нас стало четверо: он, она, еще одна и ваша покорная слуга. Для меня это была «внезапная страсть», для него — рядовое событие.

Я старалась попадаться ему на глаза, он начал обращать на меня внимание, мы начали встречаться. Непередаваемое ощущение: первый поцелуй в вагоне поезда Милан — Болонья, от Центрального вокзала до Лоди (где мне выходить), а потом мы уже занимались любовью где только можно.

«Нельзя усидеть на двух стульях!» Ну не знаю… В любом случае, я здесь, на острове, одна, пока он с женой в круизе (это все равно что набирать баллы: определенное количество любовниц дает жене право на приз). Мне его не хватает, конечно, но не все время, и уж тем более я по нему не тоскую!

Мне двадцать шесть лет, но чувствую я себя на шестнадцать, я счастлива и свободна, весь мир у моих ног.

Квартира Арианны находится в старом доме на высоком мысе, окна выходят на запад. Солнце садится прямо в море (вот что я люблю больше всего на свете), и ясными вечерами видны огни Корсики. По тропинке, бегущей вдоль берега и поросшей по краям большими кустами ежевики, можно добраться до деревушки; там, по обе стороны причала для туристов, тянутся две длинные гряды ровных и гладких камней, на которых я готова проваляться весь день. Я думала, что никого тут не знаю, и мне это даже нравилось, но вчера утром ко мне подошла одна синьора.