Они играли в «скрэббл» почти до полуночи. Люсинда не шевелилась.
— Мне пора спать, — наконец сказала Мишель. — Как ты думаешь, с дядей Брайаном ничего не случилось?
— У него все хорошо, дорогая.
— Ты говоришь наугад, или у тебя интуиция?
— Я бы знала, если бы с ним что-то случилось.
— И я тоже, — решила Мишель. Она взяла на руки собаку и пошла в спальню.
Джессика подождала немного, на цыпочках вошла в комнату, проверила, спит ли девочка, и прямиком направилась к телевизору.
Она отодвинула с дороги ноги Люсинды и села на диван.
Включив его, она успела захватить только конец специального репортажа. Одного из полицейских серьезно ранили во время перестрелки.
У нее перехватило дыхание. Какую чушь она сказала Мишель. Что знала бы, если бы с ним что-нибудь случилось. С чего она взяла?
Пожалуй, она только и делала, что ошибалась на его счет. Все, что она, как ей казалось, знала о нем, потом становилось сомнительным. Одно лишь не вызывало сомнения: то, что она любит его.
Резко зазвонил телефон. Джессика вскочила, бросилась на кухню и схватила трубку со стены.
— Да?
— Это был не я, Джессика. У меня все в порядке.
Его голос звучал глухо и резко. Джессика закрыла глаза. Ее охватило чувство горячей благодарности.
Он знал, что она будет сидеть у телевизора и смотреть новости. Он понимал, что она сейчас должна чувствовать.
— Мишель в порядке? — спросил он.
— Она спит. Я сумела удержать их здесь. Она даже не знает, что случилось.
— Спасибо, Джессика.
Скажи ему, что женщина, на которой он чуть не женился, валяется пьяная на диване!
Но Джессика не позволила себе сделать это.
— Спокойной ночи, Брайан, — прошептала она и, не дожидаясь его ответа, повесила трубку.
Она повесила трубку. Это плохой признак. Брайан чувствовал себя виноватым. Мало того, что он не рассказал ей о Люсинде. Он еще оставил Люси у Джессики.
Его усталый мозг пытался найти какой-то выход.
Он потерпел сокрушительную неудачу. Ему следовало объяснить Джессике, что Люсинда ничего для него не значит. Он должен был сказать ей правду. Именно это она посоветовала ему в самом начале. Говорить правду.
Правда заключалась в том, что он ее любит.
Может быть, перезвонить? А если она снова повесит трубку? Если сейчас пытается заснуть?
По правде говоря: сегодня вечером, в тот ужасный момент, когда раздались выстрелы и Ланс упал рядом с ним, Брайан приготовился умереть. Он жалел только об одном. Что много лет назад не вручил свою жизнь такой женщине как Джессика. Что потратил попусту столько времени: жил там, где преобладали серые и черные краски, а цветных не было, там, где был звук, но не было музыки.
Может быть, хорошо, что судьба вмешалась и заставила его понять, какая жизнь ему нужна на самом деле, если он выживет. А когда выжил, то понял: может быть, еще не поздно. Он попросит у нее прощения. Сделает все, что в его силах, чтобы исправить отношения с Джессикой.
Но думая, что ей сказать, он так и не смог найти нужных слов.
И тут его осенило! Он все равно не сможет выразить свои чувства словами.
Что, если встать перед ней на колени и объясниться в любви? Попросив ее, Джессику Моран, прожить остаток жизни с ним, Брайаном Кемпом?
Брайан представил себе, как он открывает футляр и вручает ей кольцо. Представил ее удивление, счастье, слезы радости на глазах.
Кольцо, устало понял он. Ему просто нужно кольцо.
И, думая об этом, Брайан наконец снял форму, забрался в постель и заснул так мирно, как не спал уже несколько недель.
Проснувшись, Брайан тут же понял: что-то изменилось. Он заметил, что в окно струятся лучи солнца, а снаружи громко поют птицы.
Он понял, что счастлив.
У него появился план, цель, миссия. К тому же, он влюблен. Брайан подумал о Джессике и улыбнулся. Он вспомнил, как она выглядела в купальнике, вкус ее поцелуя, выражение глаз. Ему придется постараться, чтобы исправить положение, но он не сомневался, что задуманный сюрприз окажется верным выходом.
Насвистывая, Брайан вскочил с кровати. Возможно, сегодня — самый важный день его жизни. Такой день нельзя испортить.
Брайан принял душ и стал решать, как ему одеться. Джессике он нравился в своем обычном виде. Брайан натянул футболку и джинсы и услышал, что кто-то открывает парадную дверь.
Вошла Мишель, а следом за ней — Люсинда. На Люсинде были темные очки, и она казалась немного обиженной.
— Я все услышала по радио, когда ехала от Джессики, — сказала Мишель, даже не поздоровавшись. Она скрестила руки и топнула ногой. — Небольшое происшествие? Полгорода могло взлететь на воздух. Тебя могло убить!
— Но ведь меня не убили, — сказал Брайан. Потом приподнял удивленную племянницу, взяв ее под мышки, и закружил, как делал, когда она была маленькой девочкой. И так же, как тогда, она расхохоталась.
— Немного потише, по-жа-а-луйста, — морщась, сказала Люсинда и прижала к вискам длинные, тонкие пальцы.
— Она слишком много выпила вчера вечером, — проболталась Мишель, когда Брайан снова поставил ее на пол. Она говорила весело и с озорством.
— Меня напоила твоя маленькая подружка, — сказала Люсинда Брайану. — Глядя на нее и не подумаешь, что она способна на такое.
