Любовный хоровод - [18]

Шрифт
Интервал

. Какое там вчера — несколько часов назад… Я ведь так и знал, что-нибудь в этом роде случится… Предчувствовал… Как только начал пить вчера, так и почувствовал, что… А что, собственно, случилось?.. Вроде ничего… Или все-таки?.. Боже правый, со мной уж лет десять ничего подобного… чтобы я наутро не помнил… Короче говоря, я был пьян. Хоть бы вспомнить, с какого момента… Как мы затолкались с Лулу под красный фонарь — это я помню точно… или нет?.. Мы вышли от Захера и уже по дороге… Да, помню, мы ехали с Лулу в моей карете… Ну, что я ломаю себе голову — не все ли равно. Вперед надо смотреть. (Встает, покачнув лампу.) О! (Смотрит на спящую). Сон у нее здоровый. Я хоть и понятия ни о чем не имею, но оставлю ей денег на тумбочке — и привет… (Подойдя к ней, долго разглядывает ее). А что, если не знать, кто она… (Продолжает разглядывать). Я многих знавал, что даже во сне выглядели куда порочнее… Нет, право… Лулу опять сказал бы, что я ударяюсь в философию, но ведь это верно, что сон всех выравнивает — как и его сестра, смерть… Гм, хотелось бы мне знать, было ли что… Вряд ли, я бы вспомнил… Нет, нет, конечно… сразу повалился на этот диван — и ничего больше… Невероятно, насколько бабье в чем-то совершенно одинаково… Ну, надо идти. (Собираясь уходить). Ах да. (Вынимает бумажник в поисках банкноты).

Девка(просыпаясь). Ну, кто тут… спозаранку? (Узнает его.) А, Буби, привет!

Граф. Доброе утро. Хорошо спала?

Девка(потягиваясь). Поди-ка. Утренний поцелуйчик.

Граф(наклоняется к ней, потом спохватившись). Я как раз собирался уходить…

Девка. Уходить?

Граф. В самом деле пора.

Девка. Так просто уйдешь и все?

Граф(почти смущенно). Так просто…

Девка. Ну, привет, заходи как-нибудь в другой раз.

Граф. Всех тебе благ. Ручку не желаешь протянуть на прощание?


Девка высовывает руку из-под одеяла.



(Берет ее руку и машинально целует ее; заметив это, смеется). Как принцессе. Впрочем, если только…

Девка. Чего ты так уставился на меня?

Граф. Когда видишь такую головку в такой позе… В момент пробуждения все выглядят так невинно… Право, вообразить можно было бы что угодно — если б не воняло так керосином…

Девка. Да, с этими лампами вечно беда.

Граф. Сколько же тебе лет?

Девка. А как ты думаешь?

Граф. Двадцать четыре.

Девка. Ну, как же.

Граф. Больше?

Девка. Двадцатый мне.

Граф. А сколько лет ты уже…

Девка. При этом деле я уже год!

Граф. Рано, получается, начала.

Девка. Лучше рано, чем поздно.

Граф(садится к ней на кровать). Скажи, а ты счастлива, а?

Девка. Чего?

Граф. Ну, я имею в виду, хорошо тебе живется?

Девка. О, мне живется на все сто!

Граф. Так… Скажи, а тебе не приходило в голову, что ты могла бы заниматься чем-нибудь другим?

Девка. Да чем же это?

Граф. Мало ли… Ты ведь действительно очень красивая девушка. Ты могла бы, например, иметь любовника.

Девка. По-твоему, у меня их нет?

Граф. Я не об этом… Но одного, понимаешь, ты могла бы иметь одного любовника, который тебя содержал бы и тебе не приходилось бы идти с каждым встречным.

Девка. Я и так никогда не иду с первым встречным. Я, слава Богу, в этом не нуждаюсь, я могу выбирать.


Граф оглядывается по сторонам.


(Заметив это). В будущем месяце мы переедем в центр, на Шпигельгассе.

Граф. Мы? Кто именно?

Девка. Ну, хозяйка и еще несколько девушек, которые здесь живут.

Граф. Здесь живут такие…

Девка. Вон рядом, слышишь, это Милли… Она тоже была в кафе.

Граф. Там кто-то храпит.

Девка. Так это Милли и храпит — будет отсыпаться теперь часов до десяти вечера. Встанет — и опять в кафе.

Граф. Но ведь это кошмарная жизнь.

Девка. Да уж. У баб не жизнь, а отрава. Я вот с обеда всегда на улице.

Граф. А что ты делаешь на улице?

Девка. А что я могу там делать? Гуляю по панели.

Граф. Ах да, конечно… (Встает, вынимает бумажник, кладет банкноту на тумбочку.) Адью!

Девка. Уже уходишь… Привет… Заходи. (Отворачивается к стене.)

Граф(снова остановившись). Слушай, признайся, — тебе уже все равно, да?

Девка. Что именно?

Граф. Я хочу сказать, тебе это не доставляет больше удовольствия.

Девка(зевая). Ух, и в сон клонит…

Граф. Тебе все едино — молод ли кто-нибудь или стар…

Девка. Чего ты пристал?

Граф. Стало быть… (Вдруг что-то вспомнив). Боже правый, понял, кого ты мне напоминаешь…

Девка. Что, похожа я на кого-нибудь?

Граф. Невероятно, невероятно… Знаешь, помолчи теперь немного, хотя бы минуту… (Смотрит на нее). То же лицо, совершенно то же… (Неожиданно целует ее в глаза.)

Девка. Ну, что…

Граф. Нет, право, жаль… что ты такая. Ты могла бы купаться в счастье!

Девка. Ну, ты прямо как Франц.

Граф. Кто это — Франц?

Девка. Ну, официант из нашего кафе…

Граф. И почему же я — прямо как Франц?

Девка. Он тоже говорит, я купалась бы в счастье — если бы вышла за него замуж.

Граф. Почему же ты этого не делаешь?

Девка. Благодарю покорно… нет, я не хочу замуж, избави Бог. Потом когда-нибудь, может быть…

Граф. Глаза… Те же глаза… Лулу сказал бы, что я схожу с ума, но я хочу поцеловать твои глаза… еще раз… вот так… а теперь всех благ, я ухожу.

Девка. Привет…

Граф(в дверях). Послушай… тебя это совсем не удивляет…

Девка. Что именно?

Граф. Что я ничего от тебя не хочу.

Девка. У мужчин это часто бывает, что по утрам они не расположены.


Еще от автора Артур Шницлер
Фрау Беата и ее сын

Для творчества австрийского писателя Артура Шницлера (1862–1931) характерен интерес к подсознательному, ирреальному, эротическому в психике человека. Многие его произведения отмечены влиянием 3. Фрейда. Новеллы Шницлера пользовались большим успехом в начале века.


Траумновелле. С широко закрытыми глазами

«Траумновелле» («Новелла снов») — повесть Артура Шницлера, австрийского драматурга и писателя конца XIX — начала XX века.Эта книга послужила основой для сценария фильма «С широко закрытыми глазами», последнего шедевра мэтра мировой кинематографии Стэнли Кубрика.


Барышня Эльза

Для творчества австрийского писателя Артура Шницлера (1862–1931) характерен интерес к подсознательному, ирреальному, эротическому в психике человека. Многие его произведения отмечены влиянием 3. Фрейда. Новеллы Шницлера пользовались большим успехом в начале века.


Фридолин

Для творчества австрийского писателя Артура Шницлера (1862–1931) характерен интерес к подсознательному, ирреальному, эротическому в психике человека. Многие его произведения отмечены влиянием 3. Фрейда. Новеллы Шницлера пользовались большим успехом в начале века.


Тереза

Роман «Тереза» знаменитого австрийца А. Шницлера (1862–1931) был написан почти на излете его жизни (1928), когда писатель, под влиянием идей Зигмунда Фрейда, стал все больше уделять внимание анализу подсознательного в душе человека. Главная героиня романа, Тереза Фабиани, женщина с независимым характером, после смерти отца вынуждена зарабатывать на жизнь, служа гувернанткой в состоятельных семьях. Шницлер мастерски передает все тонкости ее душевных переживаний и в то же время беспристрастно описывает Терезу, которой присущи все слабости презираемого ею прагматичного окружения.На русском языке роман издается впервые.


Зелёный попугай

1789 год, в Париже толпа берёт Бастилию, а в таверне «Зелёный попугай» завсегдатаи и вновь прибывшие, преимущественно представители аристократии, собираются, чтобы стать зрителями на ставшем традиционным весьма странном представлении.