Любовные утехи Екатерины II - [3]
Я не уйду раньше, чем вы скажете мне, что я не безразличен вам.
Страх, что их могут застать, а может быть и любовь, продиктовала великой Княгине ответ.
Она рассмеялась, говоря:
Да, да, вы мне нравитесь, но уходите!
Сергей позволил лошади унести его к остальным охотникам. Поднявшись в стременах, он оглянулся. Екатерина упрямо качнула головкой с пепельными волосами и крикнула — нет, нет!
— В то время, как он отвечал вдали — да, да! — Иногда от одного слова зависит судьба человека.
II. Девственность под надзором
— Ради Бога, прекратите ваши шутки, мне необходимо поговорить с великой Княгиней, — воскликнула Чоглокова, гувернантка со странными причудами, которую императрица приставила к своей племяннице. Партия в фараон только что кончилась, и Екатерине с трудом удавалось скрыть под легкой гримаской безудержный смех, который овладевал ею при виде шуток и штук, выкидываемых Львом Нарышкиным. Этот сиятельный вольнодумец обладал талантом прекрасно имитировать Чоглокову, высмеивая ее странности и манеру говорить. Он постоянно передразнивал ее. — Подобная манера выражаться не была бы угодна ее величеству. Императрица не потерпела бы подобного неуместного поступка. — Он только что произнес эти слова, когда гувернантка, как, вихрь, влетела в комнату.
Екатерина нашла, что ее надзирательница еще более смешна, чем обычно, и отвернулась, чтобы не встречаться со взором лукавых глаз насмешника Нарышкина-Чоглокова, постоянно находившаяся в какой-либо из стадий беременности, была выбрана её величеством для того, чтобы служить достойным примером своей высокопоставленной питомице. Но напрасно она прогуливала свой величественных размеров живот перед самым носом великой княгини, пример не был заразительным. Обманутая в своих надеждах, она решила, кроме того, прибегнуть и к красноречию. — Вы знаете, каких усилий и мук стоило бы мне обмануть своего супруга. И все же, если нашей стране понадобилась бы моя добродетель, то я отбросила бы всякую щепетильность и с радостью принесла бы эту жертву. — И она замолчала, словно из робости. Екатерина, улыбаясь, предложила ей место.
Удобно устроившись на бержерке, беременная дама продолжала свой урок.
— Я буду говорить с вами без всяких ухищрений. Необходимо, чтобы вы поняли меня. Россия ждет от вас наследника. Он необходим империи, весь народ просит этого в своих молитвах.
Смущенная Екатерина не прерывала гувернантку. Она и сама прекрасно чувствовала ту опасность, которой она подвергала династию, заставляя пустовать царскую колыбель. Те самые русские, которые приняли ее с криками радости — уже начинали понемногу отвертываться от нее. Когда она проходила, то до ушей ее доносился шепот: — Наследница без наследника! Бесплодная немка. — Нетерпеливый народ ждал этого ребенка, как подарок, на который имел полное право. Возможно, что к их ропоту неудовольствия прислушиваются и другие. Она рисковала тем, что ее прогонят с позором. Но, увы, что же делать, если великий князь не проявлял по отношению к ней никакого чувства, не говоря уже о мужественности? Чоглокова нагнулась к самому ее уху. — Простите мою откровенность, но, верно, среди окружающих вас найдется кто-либо, кого вы предпочитаете всем остальным? Выбирайте между Сергеем Салтыковым и Львом Нарышкиным. Мне кажется, что именно последний больше пользуется вашей благосклонностью. — О нет! Нет! — В таком случае выберите первого, — заключила Чоглокова, запыхавшись вся.
Екатерина была удивлена выше меры. Ее честность возмущалась. Даже если она и кокетничала, и была иногда слегка фамильярной, но никогда еще не дарила своих ласк кому бы то ни было. Она даже заподозрила, что тетка поставила ей ловушку. Какое ей дело до нравственности этой монархини, чьи ужины кончаются простым кутежом! Странный пример для молодой женщины, которая, встретив случайно на своем пути фаворита императрицы, должна ласково и почтительно улыбаться ему. Но неужели тирания готова простереться и на ее тайные инстинкты? Неужели она не вольна распоряжаться своим телом по своему усмотрению? И раз муж пренебрегает ею, то неужели не имеет она права остаться и впредь целомудренной по собственному желанию? Во, имя морали ее принуждают взять любовника! Наказание это, правда, может стать весьма сладостным. С того дня, когда Салтыков признался ей в любви, его красивое лицо всюду преследовало ее, вызывая какое-то томление, лишая всякой энергии и силы. Противиться ли ей, или уступить?
Едва успела гувернантка уйти, как дверь снова распахнулась перед канцлером Бестужевым — старой лисой, с острым носом и ртом скупца. Хитрый царедворец приблизился с величайшим почтением и сообщил ей проект относительно порядка престолонаследия, в том случае, если великий князь умрет бездетным. Проект этот не был еще выработан окончательно, но его уже обсуждали всесторонне.
Вы забываете, — высокомерно прервала его Екатерина, — что даже если у меня не будет детей, то ближе всего к трону стою я. Как смеете вы вообще говорить об этих вещах. Я буду жаловаться!
Кому? Тем, кто прислал меня? Я здесь, чтобы получить от вашего императорского высочества распоряжения. Благоволите разрешить привести к вам графа Салтыкова. — Сколько этак на добродетель, уже готовую пошатнуться!
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.