Любовные секреты - [63]

— Разумеется, вы ничего подобного не сделаете — это было бы очень неосторожно с вашей стороны. Но я должна поблагодарить вас за помощь.

— Вы не думаете, что я заслуживаю чего-то большего, чем простые слова благодарности? — Джонатан в третий раз схватил ее за плечи и грубо повернул к себе лицом. Он с гневом и яростью приник губами к ее рту, и вдруг почувствовал, как ее губы шевельнулись в ответ.

Казалось, почти против воли его руки разжались и соскользнули с ее плеч, заключая ее в объятия и плотно притягивая к себе ее гибкое податливое тело. Поцелуй начинался скорее как наказание, а не как ласка, ибо Джонатан был разочарован и огорчен тем, как мало впечатления произвел он на нее, раз она сразу же вышла на поиски другого мужчины. Но в мгновение что-то изменилось. Ее податливость в его объятиях, ее губы, отвечающие на его поцелуй, вызвали в нем чувство, которое он не мог понять.

Он еще крепче поцеловал ее, еще сильнее прижал к себе, лаская пальцами ее талию и плечи. Он вдохнул нежный аромат ее волос и изумился тому, как стремится полностью слиться с ним ее пышное тело. И вдруг ощутил, что губы Миранды расслабились и уже не отвечают более на его поцелуй. Когда он оторвался от нее, ее голова безвольно качнулась вперед и прижалась к его груди, погруженная в глубокий сон.

Так вот как много значат для нее его поцелуи, так, что она может заснуть в его объятиях? Его ласки наскучили ей? Она, видно, предпочитает объятия того старика — или стариков, — которых встречает на уличных углах! В ярости он отпрянул от нее и, резко повернувшись, зашагал прочь.

* * *

Испытывая головокружение, которое почти в той же мере, что и необходимость во сне, было вызвано неожиданностью поцелуя Джонатана и теплом, волнами распространившимся от этого по ее телу, Миранда взобралась по лестнице и рухнула в постель. Она не слышала, как Люси стучалась к ней в дверь, а когда Самми, встревоженная ее отсутствием, пришла посмотреть, почему она не сошла к завтраку, Миранда лишь слегка приподняла голову и, сонно уставившись на подругу, произнесла: «Самми, я не спала всю ночь, заканчивала роман. Я даже уснула в экипаже, после того, как отвезла рукопись. Придумай, пожалуйста, что-нибудь, чтобы объяснить другим мое отсутствие», — а потом уронила голову на подушку, глаза ее снова закрылись.

Самми сняла с Миранды туфли и шляпу и, не сделав попытки раздеть ее дальше, просто прикрыла ее одеялом и закрыла за собой дверь ее комнаты. Если Миранда заснула по дороге домой, как ей удалось добраться до своей комнаты? Ни один кучер наемного экипажа не будет столь любезен, чтобы помочь ей войти в дом, да ему этого и не позволят.

Она пожала плечами, зная, что Миранда расскажет ей, как все произошло. Нет нужды задавать ей вопросы сейчас: девочка не сумеет остаться бодрствующей даже одну минуту, чтобы все рассказать ей.

Когда Люси, удивленная, что ее обычно рано встающей кузины не видно за завтраком, поинтересовалась причиной этого, ей сказали:

— У Миранды, по-видимому, разыгралась страшная мигрень, и она просила, чтобы ее не беспокоили.

— Мигрени могут быть такими ужасными, — заметила мисс Огаста, подняв взгляд от своих кружев, с которыми не желала расставаться даже во время завтрака. Все удивленно посмотрели на нее, потому что она редко отваживалась что-нибудь сказать. Увидев их лица, она добавила:

— Я страдала от них в прошлом — хотя с тех пор, как я здесь, они, к счастью, прекратились. Я всегда полагала, что они были у меня оттого, что я не знала, как мне жить дальше. — Это была самая длинная речь, которую кто-нибудь когда-нибудь слышал от этой пожилой женщины.

— Причины могут быть самые разные, — торопливо сказала Самми, — а порой кажется, что причины вообще никакой нет.

— Мы вызовем к ней врача? — осведомилась Диана. Ей бы хотелось поспешить к кровати Миранды и проявлять заботу о ней, взбивая ей подушки, едва та успеет положить на них голову, смачивать ей виски сиреневой водой, от запаха которой Миранда начала бы безудержно чихать, и будя ее каждые пять минут, чтобы спросить, не нужно ли ей еще что-нибудь, чтобы она чувствовала себя поуютнее.

Подозревая, о чем может думать Диана, мисс Сампсон твердо сказала:

— Нет-нет. Совершенно ни к чему, чтобы ее кто-то тормошил и пичкал чем-нибудь. От мигрени лекарства не бывает. Единственное, что мы сейчас можем сделать для Миранды, это оставить ее в полном одиночестве и не беспокоить, пока приступ не кончится сам.

— Бедная Миранда, — покаянно сказала Люси. — Наверное, как она и говорила, мы слишком многого от нее требовали. Я знаю, что несколько раз она выезжала с нами только потому, что я ее упрашивала, хотя ей этого и не хотелось. Нам следовало бы помнить, что она не привыкла жить городской жизнью. Надо нам быть к ней повнимательней, чтобы этого не случилось вновь.

— Очень разумно с вашей стороны, Люси. Я знаю, Миранда будет очень рада, что вы проявляете о ней такую заботу.

— И потом, нам следует помнить еще, что она уже не так молода, как мы, — заметила Диана.

— Ой, Ди, Миранда вовсе не так стара, — укоризненно сказала ее сестра. — Ты говоришь так, словно она уже древняя старушка. Но… вам не кажется, что она могла простудиться во время вчерашней прогулки в фаэтоне с Джонатаном? К этому-то она не привыкла.