Любовные истории Голливуда - [26]

Еще одним аргументом попытался воспользоваться черный обвинитель Крис Дарден. Он предложил прямо в зале суда померить Симпсону найденные на месте преступления и в его доме перчатки. Тот согласился, стал их надевать, но они хоть и налезли на его руки, однако с большим трудом. «Тесноваты», — торжествующе произнес Симпсон, пробивая тем самым еще одну брешь в доводах своих обвинителей.

Следом выступил другой обвинитель — детектив Марк Фрумэн, который первым прибыл к месту происшествия 12 июня и нашел злосчастную перчатку. Однако сразу после его выступления защита вдруг заинтересовалась: не является ли он в душе расистом и не хочет ли преднамеренно ошельмовать чернокожего Симпсона? «Я никогда не был расистом!» — твердо ответил Фрумэн. Как оказалось, именно такого ответа от него и ждала защита. Едва это произошло, как суду были предъявлены аудиокассеты с записью одного интервью, которое Фрумэн дал несколько лет назад некой преподавательнице колледжа Лоре Мак-Кини. В нем он признавался, что не любит чернокожих и порой избивает их при арестах. Во время всего своего интервью Фрумэн произнес слово «ниггер» 41 раз! «И этот человек представляет сегодня сторону обвинения?!» — торжествующе заявила защита.

Можно сказать, что именно с этого момента весь процесс круто изменил направление и инициатива перешла в руки защиты. Джонни Кохрэн произнес пламенную речь в защиту Симпсона и заявил, что все это дело подстроено полицейскими-расистами. И хотя разумные головы утверждали, что подобная фальсификация, имей она место на самом деле, потребовала бы координированного участия двух десятков людей и добиться их абсолютной слаженности в такой короткий срок практически невозможно, их доводы были как глас вопиющего в пустыне. Между тем во время выступления Кохрэна одна из присяжных даже разрыдалась.

Стоит отметить, что в те дни в Америке мнения по поводу виновности Симпсона разделились по расовому признаку: 77 % белых американцев против 18 % считали его виновным, тогда как 72 % негров против 20 % думали, что он ни в чем не виноват. А ведь, как мы помним, в числе 12 присяжных, решавших судьбу Симпсона, 9 человек были чернокожими. Поэтому многие наблюдатели еще в самом начале процесса высказывали предположение, что Симпсона вполне могут оправдать. У всех на памяти еще были события 1992 года, когда в том же Лос-Анджелесе несколько полицейских избили негра Родни Кинга за нарушение дорожных правил. Жюри присяжных, в котором 10 человек были белыми, оправдало полицейских, и в городе тут же вспыхнули негритянские бунты. В результате погибло и было ранено около сотни человек. После этого полицейских судили повторно и на этот раз приговорили к различным срокам тюремного заключения. Симпсон был гордостью чернокожего населения Америки, и если бы его осудили после зажигательной антирасистской речи Кохрэна, это могло вызвать новую вспышку недовольства среди негров.

3 октября 1995 года вся Америка замерла в ожидании окончательного вердикта по делу Симпсона. Сам президент США Билл Клинтон прервал свою работу в Овальном кабинете Белого дома и пошел смотреть прямую трансляцию по ТВ в кабинет своего секретаря. И вот наконец было оглашено решение присяжных: Симпсон не виновен по всем пунктам обвинения. Причем это судьбоносное решение было выработано ими за 4 часа, хотя сам процесс растянулся на долгих 8 месяцев. На нем выступило 133 свидетеля, было предоставлено 1 100 вещественных доказательств, протоколы суда уместились на 45 тысячах страниц.

После оглашения этого вердикта белая Америка впала в шок, черная наоборот ликовала. Семья убитого Рона Гольдмэна разрыдалась в зале суда, Гольдмэн-старший заявил: «День убийства моего сына был самым кошмарным днем моей жизни. День этого вердикта — второй такой же кошмар».

Уже на следующий день многие американские газеты вышли с заголовками типа: «Это Правосудие или Американский Кошмар?» В многочисленных статьях отмечалось, что Симпсон, имевший на своих счетах 100 миллионов долларов, просто откупился от правосудия (на одних адвокатов он истратил 10 миллионов). Какой простой американец, вопрошали газеты, мог бы позволить себе подобное?

Тем временем в фешенебельном Брентвуде, куда Симпсон вернулся после суда, все дома и заборы были увешаны плакатами с надписями: «Виновен» и «Добро пожаловать в район проживания брентвудского мясника». Симпсону дали понять, что его пребывание здесь нежелательно. Он тут же съехал из своего особняка и временно поселился в другом аристократическом месте — Беверли-Хиллз, на вилле своего старого друга, шефа телекомпании Эн-би-си Дона Олмейера. Там он и прожил, как в заточении, две недели, после чего решил наконец выйти на люди. Однако, прежде чем это сделать, он с помощью одного голливудского гримера изменил свой облик: ему наклеили густую бороду, а на нос водрузили очки. Только после таких мер предосторожности Симпсон решился выйти на улицу и остаток ночи провел в одном из дорогих ресторанов.

Стоит отметить, что в начальный период заточения Симпсона в тюрьме его любовница Пола Барбьери верно ждала его, нося ему передачи. Но в мае 1995 года они поссорились во время очередного свидания и Пола сошлась с голливудским магнатом Ионом Петерсом. Однако Симпсон буквально одолел ее телефонными звонками из тюрьмы, и сердце Полы дрогнуло: они помирились. Поэтому, когда Симпсона оправдали и он вышел на свободу победителем, многим казалось, что его союз с Полой должен вполне закономерно завершиться законным браком. Но увы… Симпсон внезапно увлекся моделью Гречен Стокдейл, рекламировавшей нижнее белье известной голливудской фирмы «Фредерикс». Пола прознала про эту связь и тут же указала Симпсону на дверь.