Любовные игры - [18]

— Какая необычная обстановка. — Режиссер из Санкт-Луиза рассматривал каждую деталь и одобрительно улыбался Маги. — Я повидал апартаменты Нью-Йорка, но это самые прекрасные.

— Большое спасибо, господин Грандвилл. — Маги бросила взгляд в сторону Алекса. — Вы не представляете, как здесь будет красиво, когда я выброшу последний мусор.

— Мусор? — Грандвилл огляделся. — Но здесь так удивительно чисто…

— Ну, можно сказать, вредных насекомых, — заметила Маги.

Гость из Санкт-Луиза удивился.

— Правда то, что я слышал? В Нью-Йорке даже в самых роскошных домах водятся тараканы?

— Именно. — Маги сияла. — И вы не знаете, где можете встретить эти чудовища. — Она снова посмотрела на Алекса и Генри, но было очевидно, что имеется в виду только Алекс. — Анна! — позвала она художницу, которая стояла, окруженная гостями. — Анна, тебе хорошо удаются изображения насекомых?

Анна была недовольна, что ее отвлекли.

— Не мешай мне. Я как раз объясняю, как нарисовать улыбающегося паука.

Маги заинтересовалась и подошла поближе.

— А ты не сможешь нарисовать таракана, который жует огурец.

Анна оцепенела. Лицо ее просветлело, и она торжествующе подняла руки.

— Вот это идея! Это достойно Нью-Йорка! Это фантастика!

— Я знаю, — согласилась Маги. — Нарисуй таракана с лицом человека, и Мона Лиза померкнет.

— Ты гений, — воскликнула Анна.

— Я знаю, — снова согласилась Маги и показала на Алекса. — Ты можешь рисовать с натуры. Вон стоит твоя модель.

Все взоры устремились на Алекса, который в отличие от Генри Мортимера не выказывал никакого волнения. С бокалом в руке, он равнодушно созерцал окружающих.

— Вы, собственно, кто? — вопрошала Маги. — Мы разве знакомы? Мне кажется, мы раньше не встречались.

Алекс поднял в знак приветствия свой бокал и сделал глоток. Генри ободряюще сжал его локоть, но Алекс не реагировал.

Так как разговоры умолкли и все внимание было обращено на Алекса, Маги решила провести первую атаку. Главная бомба должна быть взорвана позже, когда подтянутся остальные гости.

— До этого мы говорили о свойствах Нью-Йорка, который странным образом вмешивается в судьбы людей. — Голос ее дрожал.

— Слащавая драма, третий акт, вторая сцена, — довольно громко сказал Алекс, так, чтобы Маги услышала.

— Случилось то, что решило мою участь, — продолжала Маги, и в глазах ее появились злые искорки. — Овощ, который я не хочу называть, сыграл зловещую роль в моей судьбе, ознаменовав крах личной жизни и профессиональной карьеры. Это одна из тех драм, которые случаются в этом особенном городе.

— Пошлость и халтура, — пробормотал Алекс.

— Замолчите же вы, наконец, Алекс! — прошипел Генри Мортимер. — Вы только усугубляете ситуацию.

— Не говорите со мной таким тоном, или я брошу вашу роль, — прошипел Алекс в ответ.

— Сделайте это, — взмолился Генри, и его глаза засветились радостью.

— Договорная неустойка даст мне возможность пережить крушение.

— Какое крушение?

— Какой поворот?

— О чем они говорят?

Вопросы сыпались не переставая, но Маги утихомирила своих гостей и снова стала общаться со всеми попеременно, поддерживая светский разговор. Время от времени она подходила к дверям, чтобы поприветствовать вновь прибывших. При этом она не замечала Алекса и не смотрела на него. Ему ничего не оставалось, как залпом выпить свой бокал и проследить, чтобы Маги не проскочила мимо него.

Он дождался, когда Маги в очередной раз проходила мимо.

— Я хочу кофе, — громко сказал он. — И много сахарных кусочков. — Он засмеялся, когда Маги остановилась. — Я попрошу у Кончиты. Она знает, как подсластить.

— Алекс, прошу вас! — умолял Генри Мортимер.

— Не волнуйтесь, Генри, со мной ничего не случится, — заверил Алекс.

— Случится, и сейчас же, — прошептала Маги сквозь зубы и сделала вид, что прислушивается к беседе двух дирижеров с Бродвея.

Алекс довольно засмеялся.

— Даже если сегодня огни Бродвея погаснут для меня, то всегда найдется местечко на Карибике. Неплохо, так ведь?

— Вы фантазируете, — заметил Генри.

— Отнюдь! Я немного скопил. С моими долларами я могу неплохо устроиться в Пуэрто-Рико. Пляж, пальмы и пуэрториканки.

Генри задрожал.

— Вы не можете говорить тише?

Алекс кивнул и заговорил еще громче.

— Вы слышали, Генри, что в пуэрториканках много огня, они темпераментны, не то что дамы Нью-Йорка. — Он, довольный, наблюдал за спиной Маги, которая все больше теряла подвижность и, наконец, совсем прогнулась.

— Да, однажды у меня была пуэрториканка, — ностальгически заметил Генри. — Через полгода я иссяк.

— Она была так неукротима? — сластолюбиво спросил Алекс.

— Нет, она меня шантажировала. — Генри уронил бокал, когда понял, куда позволил себя завлечь.

Маги выудила сигарету у канадского артиста, прикурила у кинооператора из Колорадо и обернулась к Генри, который с испугом смотрел на нее. Но ее внимание было обращено не на адвоката, менеджера и продюсера, а на Алекса, которого она, и правда, не знала. Она настолько не замечала его, что чуть не прижгла сигаретой, но он вовремя отскочил в сторону.

— Сегодня не ваш вечер, Генри. — Маги затянулась и выпустила дым в лицо Алексу. Он закашлялся и отпрянул. — Может быть, вам лучше пойти домой и полежать. Или Кончита принесет вам ромашковый чай?