Любовники - [42]
– Нет, – не стал лукавить я. – Не строитель. Но я постараюсь.
– А вы до конца понимаете, как каким последствиям это может привести, если у вас не получится справиться?
– Догадываюсь. Я справлюсь. У меня есть для этого все необходимые контакты. Если вы ещё и дадите мне копии всех необходимых чертежей, то здорово мне поможете. Потому что портфель Евгения, вместе со всеми бумагами, больше недоступен.
Булатов с минуту пристально разглядывал меня абсолютно безэмоциональным, сухим и холодным взглядом. Потом, пожевав губами, вздохнул, будто на что-то решился, и потянулся к трубке селекторного телефона.
– Танечка, будьте любезны, сделайте мне копию по документации объекта за МКАДом. Да, того самого. И соедините с Михаилом Сергеевичем. Подождите несколько минут, – бросил он мне. – Сергеич, записывай. Фамилия Алиев. Евгений зовут… ага, тезка. Склиф, реанимация. Не знаю. Голову вроде проломили. Не знаю. Найдёшь. В общем, глаз чтоб не спускать с него вообще. Он мне нужен в нормальном состоянии, вменяемый. Если понадобится, сменишь ему врача. Ну, или к нашим перевезешь, по ситуации, короче. Чтоб чем быстрее встал, тем лучше. Всё, салют.
Он налил себе из графина воды, выпил, ещё раз изучающе на меня посмотрел, и впервые за всю беседу улыбнулся. Но от такой улыбки захотелось втянуть голову в плечи.
– Понимаете ли, Роман, – ледяным тоном заговорил Булатов. – Здесь вот какое дело. Евгения я знаю давно, и неплохо. Я прекрасно к нему отношусь, и искренне хочу, чтобы у него всё было хорошо. Поэтому немного ему помогаю, и намеревался делать это впредь. Вас же я совсем не знаю. Если вы справитесь с объектом, то будет неплохо. Для вас же в первую очередь. Если же нет, то тоже не смертельно. Деньги там не невесть какие, но я просто не привык оправдываться перед руководством. Я вообще, честно говоря, оправдываться не привык в принципе. Поэтому мне хочется, чтобы послезавтра на объекте началась работа. И она там начнется. За каждым вашим шагом будут следить наши контролеры. Так что я буду в курсе каждой мелочи. И если вы не оправдаете своих притязаний и моих надежд, то вас выкинут с объекта настолько быстро, что вы даже удивитесь. Я понятно выражаюсь?
– Более чем, – проглотив ком в горле, ответил я.
– Ну, вот и хорошо. Послезавтра там и увидимся. Документы возьмете у секретаря. До встречи.
И Булатов вежливо кивнул мне головой, дав понять, что аудиенция окончена. Я вышел на улицу, сел в машину, и закурил. Очень хотелось выпить. Я всё больше осознавал, что жизнь сделала резкий поворот. Причём такой, который прямо на глазах материализовывался в точку невозврата. Я очень хорошо прочувствовал, что назад дороги нет, что от меня зависит уже ни много ни мало, а человеческая жизнь. Жизнь моего друга.
Вдруг вспомнилось, как он убеждал меня заняться бизнесом. «Сейчас времена другие, бандитов нет, офисы никто не сжигает, и к соснам в лесу предпринимателей не привязывает». Лучше бы привязывали, честное слово. От сосны всегда можно отвязать. А вот от чужих миллионных долгов… М-да. Нелегкое это дело – в течение всего одного дня из пьющего, как верблюд, раздолбая перевоплотиться в руководителя доверху нашпигованной проблемами строительной организации.
Перед глазами вдруг всплыла чуть смущенная улыбка Анечки Бергельман.
«А как же я? Я разве тебе не нужна?»
Под ложечкой на секунду перехватило так, что я до боли закусил губу, и с большим трудом сдержал едва не выступившие слезы.
Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, стиснул зубы, и злобно повернул ключ зажигания. На заднем сиденье лежал портфель с образцами и каталогами. Я грустно улыбнулся, и взглянул на часы. Времени до конца дня оставалось еще достаточно. Я вынул мобильный, набрал номер, и с минуту поговорил. После чего нажал на газ, развернулся, и быстро двинулся в район Старого Арбата. На Знаменку.
XXVII
Генерал Кошелев стоял у окна, и при дневном свете разглядывал гильошированный циферблат новейшего шедевра фабрики «Патек Филипп». В нижней части циферблата завораживающе двигались детали турбийона – сложнейшего девайса, как правило ручной работы, намного удорожающего и без того недешёвый механизм. Я сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и молча курил. На массивном генеральском столе были выстроены в ряд другие образцы, один другого лучше. Кошелев ещё немного постоял у окна, подумал, потом сел в свое кресло, решительно отодвинул понравившиеся игрушки в сторону, и вздохнул.
– Жаль, конечно, но принять такого подарка я не имею возможности. Понимаешь, Роман, я вряд ли чем-нибудь смогу помочь твоему товарищу. Поверь, я испытывал к нему самые тёплые чувства. Иначе никогда не предложил бы ему сотрудничество. Но проблема даже не в том, что он подставил меня, не выполнив важные условия нашего соглашения. А в том, что он не сумел договориться там с местными ребятами, и в результате вокруг объекта образовалась какая-то нездоровая шумиха с трупами. А объект напрямую курирует мой племянник. И если он ещё как-то смог бы списать те суммы, которые ушли на счета твоего товарища, то объяснить руководству, как на губернаторском объекте оказалась контора с филькиными грамотами вместо учредительных документов, он не сможет никогда. Если вдруг это попадёт в какую-нибудь газетенку, даже самую запаршивую, то ты даже не представляешь, какие будут последствия для всех. Включая и меня. Как ты думаешь, мне это нужно?
Он – идеалист. Он верит, что справедливость восторжествует, если идти вперед, не изменяя себе. Он пережил жестокие лишения, карабкаясь на вершину. И вот под ногами твердая почва – он занял достойное место в жесткой журналистской иерархиии. Но времени насладиться успехом нет. На его родине смена власти. И по воле случае он отправляется в Киев.Но судьба подвергает его взгляды серьезным испытаниям. Ему дают понять: там, где власть и деньги – нет места мечтам о справедливости и равенстве, о долге и чести. И тем более – о любви.Способен ли он изменить привычный порядок вещей или обречен стать марионеткой в чужой игре? Сохранит ли он свои убеждения или подчинится чужой воле? Выдержит ли испытание любовью и предательством? Выбор за ним.
Роман московского писателя и публициста Эдуарда Багирова целиком основан на реальных событиях. Книга не просто во многом автобиографична, это ещё и биография миллионов людей, после развала СССР потерявших всё – дом, родных и саму родину. Обстоятельства вынудили главного героя приехать в Москву, где ему выпало в полной мере пережить и головокружительные взлёты, и глубокие падения. Всё то, чем встречает приезжих гордая, независимая и негостеприимная столица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.