Любовник войны - [32]

— Зато у нас этих проблем становится все больше и больше, — Шальнов достал из кармана пачку сигарет, но, оглядевшись по сторонам, со вздохом сунул ее обратно. — Как же мне эта маскировка надоела!

— Ладно, хорош трепаться. Нам еще километров тридцать пять отмахать надо, чтоб на этих борцов за идею выйти, — подвел итог Сарматов. Проверив, хорошо ли приторочена поклажа, он оглянулся по сторонам, стараясь прикинуть маршрут. — За мной, бегом марш!

И вот обутые в армейские ботинки ноги мнут многолетний пружинящий ковер полуистлевшей листвы, тени бойцов мелькают между упирающимися в небо деревьями, распугивая разномастную мелкую тропическую живность.

— Как думаешь, командир, может, их уже и в живых нету? — спросил Шальнов, поравнявшись с Сарматовым. — Может, террористы их всех уже погрохали? Ну сам посуди, зачем им этот геморрой — тащить через все джунгли каких-то несчастных строителей и жен военнослужащих? Или это как тот самый чемодан без ручки: и тащить тяжело, и бросить жалко?

— Ну, вроде того, — откликнулся Сарматов, слегка замедляя шаг и то и дело оглядываясь по сторонам. — А вообще-то мы ведь уже обмозговали это со всех сторон. Заложники Савимби нужны? Нужны. А живы они главным образом потому, что за отрядом нет погони, верно?

— Правильно, — кивнул Силин. — Но ведь по всей стране объявлено чрезвычайное положение, мышь не проскочит.

— Ну с этим я бы поспорил, — ухмыльнулся Сарматов. — Сам посмотри — мы уже почитай сутки продираемся, а пока ни одного патруля не встретили. Почему?

— Ну так джунгли ведь, — Силин пожал плечами.

— В том-то и дело. Тут не то что мышь, тут стадо слонов, целая вражеская армия со всеми обозами пройдет, а никто и не заметит. И просто так убивать заложников Савимби тоже не с руки, пока они ему нужны. А кроме того, угроза заработать имидж кровожадного ублюдка даже в условиях такой дыры, как эта чертова Ангола, Савимби, наверное, все-таки пугает. Представляешь, сколько крика будет в Америке, если он убьет заложников? Вот если мы — это другое дело... Правильно я мыслю, нет?

* * *

Все же они погорячились, решив, что ничего необычного в этом тропическом лесу нет. В низине, в долине какой-то не названной на карте реки, заросли становились все гуще и гуще, приходилось прорубать себе дорогу тесаками. Прямо из-под ног выскакивала какая-то мелкая живность, в одном месте при виде непрошеных гостей подняли жуткий крик обезьяны и стали швыряться в бойцов полуспелым инжиром, и самое противное — с каждым шагом из кустов поднимались несметные полчища мошкары. Сумрачная звериная тропа вывела их к небольшой реке.

Здесь было прохладнее, от воды потягивало свежей влагой, шелестели по берегу какие-то жесткие, словно из жести сделанные, травы, где-то ниже, за поворотом, утробно ревели гиппопотамы, было даже слышно, как они плюхаются в воде... Ну и Африка, вот так Африка...

Алан, идущий впереди, вдруг предупреждающе поднял руку. Все беззвучно подтянулись к нему.

— Тут какая-то техника застряла, — сообщил Алан Сарматову. — Вот я и насторожился — мало ли что...

Со всеми возможными предосторожностями группа окружила испятнанные яркими камуфляжными кляксами родные армейские уазики, «козлы», как их кто-то когда-то презрительно-ласково окрестил. Людей рядом с машинами не было. Какие-либо следы человеческого пребывания тоже отсутствовали. По всему было видно, что машины попали сюда еще до наступления сезона дождей. Совсем вблизи стало заметно, что через кузова машин уже пробивается какая-то тропическая растительность, а сами они слегка покорежены пронесшимися здесь в сезон дождей бурями. Громыхала тщательно проверил все вокруг, нет ли где минных растяжек, но машины оказались даже незаминированными.

— Вот сволочи! — злобно сплюнул Бурлак сквозь зубы, заглянув в кабину ближнего вездехода. — Даже десяти тысяч километров на спидометре нету! Бензин кончился — вот и бросили. Тут еще оправдание какое-то есть: джунгли все-таки. А то ведь и на дороге бросают. Чуть сломалась машина — на фиг ее! Русские, мол, мудаки еще пришлют — интернациональная помощь называется. У них, у русских, всего много, да здравствует международная солидарность! К халяве, что говорить, и отношение халявное!

— Да ладно, уазики, даже танки вот так бросают на обочинах, — поддакнул Бурлаку Алан. — Честное слово, сам видел! Всего-то надо было трак натянуть, он бы и пошел. Ну как же! Станут эти борцы за свободу траки натягивать! Пусть он, танк этот, лучше сгниет, и хрен бы с ним! А приперлись бы мы сюда, как англичане или португальцы, вот тут бы эти придурки тот самый танк до блеска бы надраили, потому как сразу бы эти черномазые запомнили: те — белые — хозяева, а они — черные... ну, не слуги, бог с ними со всеми, но и не друзья. Я тебе танк продал, ты его купил, а не взял в подарок. Тогда бы уж точно, не только за собой — за нами бы все вылизывали!

— А тебе это надо? — удивился Сарматов. — Ну никак не ожидал я от тебя, Алан, таких расистских замашек!

— Мне-то не надо, — вздохнул Алан, захлопывая проржавевшую дверцу уазика. — Это я так, для примера. Ехали бы на машине — быстрей бы дело шло.