Любовник в отставке - [11]

Лариса вернулась в большую комнату и снова тщательно ее осмотрела. Теперь у нее сложилось впечатление, что мысль уехать пришла к Веронике и Арифу внезапно. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что они не взяли даже картины Арифа. Чего же они испугались? Неужели выходок несдержанного Буракова? Никаких зацепок, однако, кроме билета на имя Амирбекова, у Ларисы не было.

Направившись было к выходу, Котова вернулась еще раз и прямиком подошла к картине, поблескивавшей на мольберте не просохшими еще красками. При свете, проникавшем через стеклянные двери, кобальтовое пятно, то самое, которое художник наносил на холст при Ларисе, смотрело сейчас на нее внимательным синим глазом. Картина притягивала. Человек с вытатуированными на плечах погонами чему-то, казалось, цинично ухмылялся и даже как-то укорял. Ларисе неожиданно захотелось взять картину с собой и показать ее знающим людям. Если Ариф хоть как-то известен в тарасовской художественной тусовке, его руку должны узнать. Однако картина была чужой, и Лариса решила все-таки не уносить ее с собой. Да и краски еще не высохли, могли смазаться. Котова поступила по-другому: у нее в машине был фотоаппарат, и она сделала несколько снимков.

По дороге домой Лариса вновь заехала в «Экспресс-кафе». Будучи осведомленной о местных дозировках кофе, Лариса заказала тройную порцию. Толстуха за стойкой снисходительно оглядела посетительницу и с крайне недовольным видом поставила чашку на прилавок.

Усевшись за столик, Лариса снова, как и вчера, скосила взгляд в угол. Там по-прежнему тусовалась молодежь. В отличие от вчерашнего к зрительной экзотике добавилась еще и слуховая. На маленькой сцене в глубине кафе выступала самодеятельная рок-группа. Длинноволосый музыкант пытался что-то выжать из своей глотки, но получалось у него это дико и совсем некрасиво. Две коротко стриженные, почти лысые девицы с дружками, имевшими примерно такую же прическу, импульсивно двигались в такт незамысловатой, но очень тяжелой музыке, словно роботы. За безголосым певцом скептически наблюдал красавец-мальчишка, который вчера с таким пафосом объяснял что-то своим дружкам-неформалам. На нем уже не было пальто, которое так не вязалось с его остальной одеждой. Оно сейчас было накинуто на плечи девушки в кожаном костюме, которая снова сидела рядом с ним и снова влюбленными глазами смотрела на него. Парнишка не очень обращал на подружку внимание, сосредоточив свой взгляд на сцене и изо всех сил делая вид, что ему здесь крайне неинтересно.

Девушка краем глаза заметила взгляд, обращенный в ее сторону, и с вызовом посмотрела на Котову. Лариса выдержала этот взгляд, и девушка в пальто презрительно отвернулась к сцене. Видимо, Лариса была для нее человеком из другого мира и поэтому не представляла никакого интереса. Глаза девушки были накрашены очень густо и вульгарно, сидела она закинув ногу на ногу, как истая эгоистка, куря при этом дешевые сигареты и попивая разбавленный сок с мультивитаминами и красителями. Длинными пальцами девушка перебирала кожаные пуговицы пальто, накинутого на плечи. Лариса обратила внимание, что одна, самая верхняя, отсутствует, и окончательно убедилась, что пальто действительно сшито из дорогого твида коричневого цвета. Тут девица подняла воротник, спрятав в него золотистую головку в шлеме коротких, как будто мокрых от геля, вьющихся волос.

Лариса перестала наблюдать за группой неформалов, спокойно допила свой кофе и, поднявшись, пошла к выходу. Девушка в пальто проводила ее взглядом, полным чувства собственного превосходства.

Далее Лариса заехала в фотомагазин проявить пленку. По художественным салонам она решила пройтись после того, как сделает более важное дело — позвонит Карташову и попросит его выяснить, что можно, насчет личности Рауфа Амирбекова. По пути она завернула на вокзал и узнала, что поезд Потаково — Тарасов курсирует ежедневно и сегодня поздно вечером снова отправится по своему обычному маршруту. И Лариса надумала подъехать на вокзал примерно за час до отправления поезда, чтобы переговорить с проводниками — может быть, они вспомнят интересующих ее пассажиров и на что-то смогут пролить свет.

Уже из машины, выезжая с привокзальной площади, она позвонила в милицию, Карташову и на сей раз застала его на месте. Лариса не стала тратить время и деньги на разговор о своих нуждах по телефону, а просто предупредила приятеля, что скоро будет в управлении лично.

Рассказ Ларисы о проблемах Буракова и его семьи вызвал скептическую ухмылку подполковника Карташова.

— Похоже, старик чудаковатый, — проговорил он. — Хотя я бы на его месте тоже не стал спокойно смотреть, как дочь живет с каким-то кавказцем. Я наведу справки. И насчет Арифа, и насчет этого P.O., как его там… А заодно и насчет самого Буракова. Как что-то выясню, сразу перезвоню тебе на сотовый.

— Хорошо, спасибо, — поблагодарила Лариса и пошла к выходу.

Проводницу того вагона, в котором ехали Вероника и неизвестный пока Амирбеков, Лариса обнаружила в одном из служебных купе поезда, где она с подругой пила чай. Для этого потребовалось добраться до вагонного депо и разыскать нужный состав среди нескольких, стоящих на путях.