Любовник поневоле - [54]

20

Ее не оказалось ни в квартире, ни на даче, где ворота были наглухо заперты и не наблюдалось никаких следов автомобиля. Андрей не решился ломать замок, инстинктивно чувствуя, что ее в доме нет. Он заехал к матери Иры — София Романовна была сильно взволнована его сообщением.

— Я знала о том, что Ира собирается сделать, но она сказала, что уедет после этого, а потом даст Павлу знать о своем местонахождении. Господи, с ней случилась беда. — Женщина еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Успокойтесь. Возможно, она и не собиралась никуда уезжать, а купила билеты для отвода глаз. Где она могла бы спрятаться, по-вашему?

— И вы думаете, что я сказала бы вам, даже если бы знала? — с достоинством усмехнулась София Романовна. — Чтобы я сдала бы свою дочь вашему продажному правосудию? Вы в своем уме, майор?

— Вы правы, нашему продажному правосудию говорить ничего не следует. Но честно говоря, меня волнует сейчас только безопасность вашей дочери.

Не прощаясь, он вышел. Надо объявить розыск Ирины, хотя ему очень не хотелось этого делать. Не покидало ощущение, что с ней что-то случилось. Надо было сесть и подумать обо всем основательно, внимательно прочитать дневник и перечитать письмо. Возможно, он найдет какую-то зацепку.

В отделении его уже ждали. Документы Ростовцева были готовы, его самого привезли сюда из СИЗО по просьбе Горелика. Они прошли в его кабинет — втроем.

— Что с Ириной? — тихо, будто обессиленно спросил Павел. — Мне сказали, что она исчезла.

— Правильно сказали. Ваша жена написала письмо, в котором взяла всю вину на себя, а потом куда-то пропала. Она не вылетела в Испанию по тем билетам, которые купила, ее нет дома, нет на даче, нет в офисе. Где она может быть, не подскажете?

— Она не убивала Алену, — спокойно ответил Павел. — Она сделала это признание, чтобы спасти меня, неужели вы не понимаете?

— Понимаю, но факт чистосердечного признания, подкрепленный предъявлением вещественного доказательства я понимаю лучше, уж простите. Ваша жена прислала нам дневник Алены, который она забрала с собой после убийства — во всяком случае, она так пишет. Кстати, не помните, лежала такая зелененькая тетрадочка на столе, когда вы вошли в комнату после убийства?

— Не помню. Слушайте, с Ирой приключилась беда, это очевидно. Делайте что-нибудь, ей надо помочь!

— Я и без вас понимаю, что надо действовать, — холодно сказал майор. — Вот только вас хотел побыстрее выпустить, думал, не очень уютно в камере. И честно говоря, рассчитывал, что вы поможете мне найти ее. Поймите, я не враг вам. Я тоже чувствую, что Ирина, возможно, пошла на это, чтобы спасти вас, но не могу исключить вероятность того, что она все-таки убила Алену, а в Европу уехала по поддельным документам. Поэтому я предлагаю сейчас вам поехать домой, привести себя в порядок, а я, если не возражаете, заеду к вам ближе к восьми часам и мы побеседуем. К тому же мне надо внимательнее почитать дневник и письмо.

— Я могу ознакомиться с письмом?

— Можете, но не сегодня. Я послал его на экспертизу, чтобы попытаться выяснить, когда оно было написано и не подделана ли подпись. Если не возражаете, мы еще побеседуем с вашим адвокатом, а потом приедем к вам вместе.

Павел взглянул на адвоката, тот кивнул.

— Можешь взять мою машину, если хочешь.

— Не нужно, я возьму такси. Буду ждать вас в восемь.

— Антон, давайте говорить начистоту, — сказал майор, когда за Павлом закрылась дверь. Во-первых, я хочу, чтобы вы поняли, что я ваш союзник, поскольку сам крайне заинтересован в раскрытии дела. Должен вам сказать, что я, как и вы, не очень-то верю в то, что Ростовцева убила Алену Вельскую — это совсем не похоже на нее. Но возникает вопрос: откуда у нее дневник, который, судя по всему, много значил для Бельской и забрать его вот так запросто, тем более человеку, к которому она испытывала отнюдь не дружеские чувства, вряд ли было бы легко? Кстати, вы знали, что дневник у нее?

Антон несколько помедлил, не решаясь окончательно довериться майору, потом все же ответил честно.

— Я знал, Андрей Васильевич, Ира сама мне сказала об этом. Она все время собиралась сообщить вам, но никак не могла решить, на пользу ли это Павлу. Но даже не это главное. Мне кажется, она инстинктивно чувствовала, что дневник может ей пригодиться в самый последний момент, и, как видите, оказалась права. Но сейчас главное не это. Главное — найти Иру. Возможно, ей угрожает опасность, и она нуждается в помощи.

— А возможно, она просто отсиживается где-нибудь. Ведь самым важным для нее было оправдание Павла. Она этого добилась, а сейчас хочет дождаться, пока мы не найдем настоящего убийцу.

— Это было бы лучшим вариантом. Но если ей угрожает опасность…

— Вы знали о том, что она собирается сделать? — перебил адвоката майор.

— Нет. Мне она об этом не сообщила. И должен признать, это был неплохой ход.

— Да, пожалуй, она нашла лучший способ спасти Ростовцева от суда, — рассеянно ответил Горелик. — Но не кажется ли вам странным, что в офисе многие знали о предполагаемом бегстве Ирины? Вот вы не знали, а секретарша знала, и Бортников знал.

— Они знали о поездке или о том признании, которое она собиралась сделать?