Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве - [8]

Клэр со вздохом взглянула на свой нетронутый сэндвич.

– Я знаю.

Джон потянулся к ней через стол, и она сжала его руку.

– Я тоже порой вспоминаю о том вечере, – признал он. – Но для меня он похож на сон. Этот снег. Эта тьма вокруг. Такое чувство, будто все это мне только приснилось.

Как бы Клэр хотелось чувствовать то же самое! Но в ее сознании четко отпечатались все детали этой короткой встречи. При воспоминании о ней Клэр невольно дернулась и еще крепче сжала руку Джона.

Муж взглянул на нее с некоторым недоумением.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался он.

– Все хорошо, – Клэр разжала руку и опустила ее на колени. – Я просто хочу знать, какой у нее был диагноз. Почему ее так долго держали в больнице?

– Нетрудно догадаться, – Джон поерзал в кресле. Выглядел он усталым и беспокойным – как бывало всякий раз, когда он пару дней не заглядывал в спортзал. – Три года – немалый срок. Очевидно, что у женщины было психическое расстройство. Возможно, склонность к галлюцинациям. От таких можно ждать чего угодно.

Клэр наклонилась вперед.

– Но меня интересует, всегда ли она была такой? И что она представляла собой на самом деле? Были ли у нее родственники? Дети, наконец?

Джон устало улыбнулся.

– Смотрю, ты никак не можешь выбросить ее из головы.

Клэр пробежала пальцами по баночке с колой.

– Я хочу понять, для собственного же успокоения, почему она поступила так, как поступила.

Он скатал пакет из-под сэндвича и с безукоризненной точностью швырнул его в мусорную корзину. Затем Джон вновь взглянул на Клэр.

– Не исключено, что ты вовсе не сможешь найти ответы на свои вопросы. Подумай об этом.

Но Клэр его практически не слышала. Она смотрела в окно, на покрытые снегом деревья.

– Марго Сен-Пьер, – задумчиво произнесла она. – Кому-то она была очень дорога. Кому-то, кто дал ей это красивое имя.

4

Сиэтл, Вашингтон

Холодный дождь моросил за окнами Ласситерской детской больницы. Пройдя сквозь автоматические двери в вестибюль, Ванесса Грей первым делом закрыла зонт. Затем она стащила шарф со своих белокурых волос и только потом направилась к лифту. Движение на дорогах было ужасающе плотным, и до больницы она добралась с приличной задержкой. Ничего страшного. Она – лечащий врач в отделении для подростков, так что обход без нее в любом случае не начнут.

В маленьком конференц-зале ее уже поджидали четверо парней и две девушки. Совсем молодые – от двадцати до двадцати пяти, – они расселись полукругом на пластмассовых и хромированных стульях. Врач-стажер, аспирант, двое интернов и два студента медицинского колледжа. Белая накрахмаленная униформа ярким пятном выделялась на фоне синих стульев. Они болтали и пересмеивались, но стоило Ванессе открыть дверь, как все сразу же посерьезнели. Они были новичками в отделении для подростков – попали сюда лишь пару недель назад, и в присутствии Ванессы старались не позволять себе лишнего. Кто знает, как она отнесется к подобному легкомыслию? Наверняка они были наслышаны о ее взрывном темпераменте, об умении подмечать малейшие детали, о тех требованиях, которые она предъявляла к своим сотрудникам, и о готовности с пеной у рта отстаивать своих пациентов.

Ванесса уселась на крайний стул и приготовилась слушать. В свои тридцать восемь она чувствовала себя куда старше этих молоденьких врачей и практикантов, что, впрочем, ничуть ее не смущало. Она кивнула рыжеволосому Питу Олдриху, врачу-стажеру. Тот взял одну из карточек, лежавших у него на коленях, и открыл на нужной странице.

– У нас парочка новеньких, – заметил он. – Пятнадцатилетняя девица с диагнозом «анорексия». Электролитный дисбаланс. Брадикардия. Обезвоживание организма. Вес – тридцать восемь килограммов. У нее…

– Имя у нее есть? – прервала его Ванесса. Пит Олдрих, при всей его одаренности, всерьез беспокоил ее своей привычкой относиться к пациентам как к набору симптомов, которые необходимо излечить в кратчайшие сроки.

– Шелли Кольер. Беспокойная особа. Всю ночь разгуливала по коридорам. Собственно говоря, пыталась сбежать, но медсестры ее остановили.

Ванесса откинулась на спинку стула и окинула взглядом своих подопечных.

– Итак, что мы будем делать с мисс Кольер?

– Режим покоя? – робко предложила одна из студенток.

– Медсестра должна находиться рядом с ней, когда она ест, – сказал аспирант.

– Она вытошнила свой завтрак, – заметил на это Пит.

– Нельзя пускать ее в ванную в течение часа после еды, – сказала Ванесса. – Если девушка не станет есть, дайте ей осмолайт. Откажется глотать – кормите через трубочку. Психотерапевта ей уже назначили?

– Да, он приходил сегодня утром.

– Хорошо. Держите меня в курсе дела. Кто у нас следующий?

Пит открыл вторую карточку.

– Четырнадцатилетний парень с кистозным фиброзом. Лег в больницу, чтобы немного привести себя в норму. Дома ему все труднее было дышать. В школу он уже ходить не мог, и… – Пит замолчал и быстро глянул в карточку на имя пациента. – Джордан Уайли, – добавил он.

– Ах, Джорди, – по лицу Ванессы скользнула грустная улыбка. Джордан Уайли не появлялся здесь уже месяца два или три. Тем не менее все те три года, что она тут работала, он регулярно ложился в больницу. При мысли о том, что она снова увидит его, Ванесса испытала радость и боль одновременно. Джордан был чудесным парнишкой, которым она искренне восхищалась. Он мужественно переносил свою болезнь, но даже это не могло спасти его от печальной неизбежности. Кистозный фиброз был причиной того, что он постоянно испытывал трудности с дыханием. Оставалось лишь гадать, какой из визитов в больницу станет для мальчика последним. Наклонившись вперед, Ванесса стала расспрашивать Пита о состоянии больного.