Любовник леди Софии - [49]

София изумилась красоте здешнего пейзажа — тут были дубовые и буковые рощи и обширный пруд, сверкавший голубизной под прохладным небом. Наконец вдали показались очертания самого дома, старинного особняка начала семнадцатого века, с крышей, украшенной бесчисленными коньками, башнями и башенками. Огромный кирпичный фасад дома был столь внушителен, что София тотчас ощутила необъяснимый трепет.

— О Боже! — прошептала она.

Парадный вход охраняли живые изгороди высотой в пятнадцать футов, а за ними раскинулись огромные клумбы, пестревшие примулами и рододендронами. А к оранжерее в южном конце дороги вела аллея огромных платанов, привезенных откуда-то с Востока. Даже в самых своих смелых мечтаниях София не могла представить, что поместье Кэннонов окажется столь внушительным.

Ей тотчас на ум пришли две мысли. Во-первых, как человек, располагающий таким состоянием, способен довольствоваться спартанской жизнью на Боу-стрит? И во-вторых, как ей пережить грядущую неделю? Ведь совершенно ясно, что она абсолютно не приспособлена для выполнения столь грандиозного поручения. Она еще слишком неопытна, чтобы держать под своим началом целый полк слуг. Вряд ли она может рассчитывать, на уважение с их стороны. Они ее даже слушать не станут.

София прижала руки к животу, опасаясь, что ей вот-вот станет дурно.

Карета остановилась перед парадным крыльцом. Бледная как полотно, но полная решимости, София, опершись на руку лакея, вышла из кареты и пошла вместе с ним к входу. Затянутой в перчатку рукой ее сопровождающий несколько раз постучал в массивные дубовые двери, и в следующее мгновение они бесшумно распахнулись.

Перед Софией простирался огромных размеров холл с каменным полом. В дальней его части начиналась парадная лестница, которая затем раздваивалась и вела соответственно в оба крыла просторного особняка. Стены были увешаны гигантскими гобеленами золотистых, абрикосовых и голубых тонов. София обратила внимание, что с обеих сторон холла находились гостиные. Та, что слева, была выдержана в строгом мужском стиле, с элегантной темной мебелью и в синих тонах, в то время как та, что находилась справа, была явно женской по настроению. Стены здесь были обиты шелком персикового оттенка, обставлена гостиная была изящной позолоченной мебелью.

Дворецкий провел Софию в эту вторую, золотистую, гостиную, где ее уже поджидала мать Росса Кэннона.

Миссис Кэтрин Кэннон была высокая элегантная женщина, одетая в простое повседневное платье. Единственным ее украшением были аметистовые гребни, державшие в элегантной прическе ее седые волосы. Черты ее лица были резкими и угловатыми, однако зеленые глаза светились добротой.

— Мисс Сидней! — воскликнула она, поднимаясь навстречу Софии. — Добро пожаловать к нам в поместье. И спасибо, что вы согласились прийти мне на помощь, ведь нас постигла настоящая катастрофа!

— Что ж, смею надеяться, что окажусь вам полезна, — любезно ответила София. Хозяйка дома взяла ее за руки и с чувством их пожала. — Тем не менее я пыталась втолковать сэру Россу, что у меня нет никакого опыта в подобных делах…

— О, мы возлагаем на вас огромные надежды, мисс Сидней! Вы произвели на меня впечатление женщины способной и решительной.

— Да, но…

— А теперь горничная проводит вас в отведенную вам комнату, чтобы вы могли отдохнуть и привести себя в порядок после столь утомительного путешествия. После чего я проведу вас по дому и представлю слугам.

Горничная проводила Софию в небольшую, но удобную комнату, которая до этого принадлежала бывшей домоправительнице. Оставшись одна, она поменяла на своем темном платье белый воротничок и почистила щеткой юбку, успевшую пропылиться за дорогу. Затем вымыла лицо холодной водой. Вернувшись вниз, она принялась с изумлением рассматривать внутреннее убранство дома — причудливые потолки, украшенные гобеленами стены, галереи, уставленные скульптурами, и бесконечные ряды окон, из которых открывался изумительный вид на парк и окрестности.

Вернувшись в общество Кэтрин Кэннон, София отправилась вместе с ней знакомиться с домом, стараясь при этом взять на заметку даже самые мелкие детали. Надо сказать, ее несколько озадачило то, как ее встретила мать Росса. Наверняка та, что приехала сюда, чтобы временно возложить на себя обязанности домоправительницы, не заслуживала такого искреннего участия со стороны хозяйки дома. Пока они шли бесконечными коридорами, миссис Кэннон рассказывала про Росса: каким шалуном он рос в детстве, как любил всяческие проделки — особенно ему нравилось подшучивать над дворецким, — как он в тачке катал по парку своих друзей.

— У меня такое впечатление, что сэр Росс не всегда был так суров и серьезен, — заметила София.

— Господи, да нет, конечно! Он стал таким только после смерти жены. — Стоило ей упомянуть Элинор, как настроение миссис Кэннон тотчас испортилось и ее лицо приобрело печальное выражение. — Это была страшная трагедия для всей нашей семьи. Мы все ужасно переживали.

— Я знаю, — тихо произнесла София. — Сэр Росс мне рассказывал.

— Вот как? — От удивления миссис Кэннон замерла посреди огромной гостиной, обитой на французский манер бело-золотым шелком, и пристально посмотрела в лицо Софии.