Любовник из провинции. Наваждение - [16]

Всей ауры, главной в которой была Леля...

Он вышел, не дожидаясь, пока тетка придет в себя. Но недалеко. На кухню.

Там никого не было. На столе соседа, старого еврея - выпивохи Вани Руцкина (тот гордился тем, что он Ваня и еврей, да еще старопьющий. Евреи, говорил Ваня, если и пьют, то смолоду, в старости - никогда),- лежала открытая пачка Беломора.

Митя взял папиросу, закурил и с наслаждением втянул в себя горький дым. Пришел на кухню Руцкин, увидел Митю, обрадовался и сообщил, что у него есть поллитра и, что сейчас он найдет третьего. Но Митя еще не пробовал водку и пока не хотел, поэтому поблагодарив Ваню Руцкина, он стянул еще одну папиросу и обреченно пошел к тетке.

Там все было тихо. Из келейки слышалось похрапывание. Слава Богу! Как хорошо, что можно побыть одному.

А утром Кира заболела. Ее лихорадило, поднялась температура, болела голова, и врач сказал, что это грипп, осложненный повышением давления и нервной лихорадкой.

Митя слышал диагноз и чувствовал себя виноватым. Сразу после ухода врача побежал в аптеку, вскипятил чайник, подал Кире чай, сделал грелку к ногам, - в общем суетился.

И Кира, хотя и была плоха, оценила это и подумала, что они оба сумасшедшие и оба виноваты, что не надо поминать плохое, а то ведь она может остаться совсем одна и формула - некому воды подать - приобретет реальное и грозное звучание.

Отношения меж Митей и ею во время болезни улучшились, потому что Митя ходил за больной, как за ребенком, и они ни о чем сложном не говорили. Но каждый из них думал о том, что, видимо, им нельзя жить бок о бок, и каждый старался прогнать эту мысль.

За время кириной болезни Леля навещала ее только дважды - когда не было Мити. Она сидела, как на иглах дикобраза, вздрагивала при каждом стуке и скоро умчалась.

Свое неравнодушие к кириному племяннику она считала патологическим и боялась, что если он войдет, то она покраснеет, побагровеет, и так и будет сидеть - толстуха свекольного цвета... Поэтому разговоров у них с Кирой не получалось. Так, перетреп...

Болезнь Киры затянулась. Весь организм, как оркестр - вдруг разладился, и Митя заметно повзрослел за это время, видя не только физические страдания человека, но и ощущая моральные.

Однажды Кира, сидя в постели, укрытая теплым одеялом, несчастная, похожая на маленького обиженного ребенка, постаревшего от болезни, сказала: Митя, мы же не отмечали начала твоих занятий! Мы должны устроить бал в Национале, как тогда, помнишь? И обязательно втроем!.. А позвонишь Елене Николаевне ты. - Уточнила она.

Митя пришел в полное смятение и вскрикнул: нет, тетя Кира, нет!

(Что подумало бы 99,9 теток? Подумало бы, что тут дело нечисто и Елена Николаевна - баба-жох!..)

Но Кира была невинна как котенок и потому стала убеждать Митю, что именно так надо сделать и нечего ему стесняться! ей ка

жется, что Леля лучше стала к нему относиться...

Митя обрадовался этому, но с ужасом понял, что придется звонить, Кира от него не отстанет.

- Теперь я нравлюсь Елене Николаевне? - задал Митя сакраментальный вопрос.

Но и тут Кира не ворохнулась мозгами! Она назидательно сообщила: теперь, по-моему, - да. Теперь ты - другой... А тогда?

Помнишь себя? Этакий бирючок - несмышленыш.

И, посчитав, тему закрытой, Кира стала разрабатывать детали. Что он должен сказать и как.

В тот знаменательный день Митя, - так сложилось, - вышел из института с Нэлей, с которой после их поцелуя виделся лишь мельком, и Нэля этому не удивлялась, а посмеивалась над ним и повторяла себе: робкий растяпа.

Сегодня она думала, что он проводит ее домой, но "робкий растяпа" пробормотал что-то косноязычное опять насчет болезни тетки и умчался.

Нэля решила, что это уж слишком! Не звонит, не приглашает никуда и в институте проскальзывает, как уж... Она дернула плечиком, сказала - "ему же будет хуже" - и своей тверденькой походочкой пошла одна к метро.

А Митя безумно тропился. Он боялся, что не успеет и Елена Николаевна уйдет, или уже ушла раньше, или... Он вбежал домой запыхавшись, еле дыша, и это было ему на руку, не так заметно его невероятное волнение. Кира заторопила его, и вот Митя сидит у телефона и Кира, не мигая - буквально! смотрит на него.

Он услышал ее голос в трубке и почему-то спросил: можно Елену Николаевну?

А Леля поняла, что это Митя, и еле слышно сказала: это я, и

- что угодно...

Митя стал невразумительно объяснять, что "угодно" и Леля в ужасе затихла у трубки.

... Так вот значит как!.. Он узнал ее телефон и вызывает на свидание! И не потому что влюблен, пусть такая дурь даже не лезет ей в голову! Увидел, как возрастная дамочка смотрит на него и готова на все!..

Леля собралась с силами и дрожащим голосом сказала: Митя, разве я давала вам повод для такого... - договорить она не успела, так как Кира выхватила из рук Мити трубку, увидев, какое у него сделалось лицо, и завопила: Лелька, это я, твоя болезненная подруга! Митька так растерян, что аж говорить разучился. Он сегодня приглашает нас в Националь, по случаю своих первых успехов в учебе... Как?

Леля поняла, что свидание, скорее, с Кирой, чем с Митей и обругала себя за идиотизм, - разве Митя посмел бы?.. Как она могла такое придумать! Только от глупейшей и пошлейшей своей "любви"... Идти ей не захотелось, но она, конечно, согласилась.