Любовник - [94]

Шрифт
Интервал

Я стою и смотрю, какая-то глупая радость охватывает меня — наконец-то я нашла точку, с которой можно видеть все.

Я захожу в подъезд, только чтобы прочитать его имя и убежать. Но кто-то там, в темноте, кто-то огромный тихо подает голос. Это он. Ждет меня. В его голосе горечь, почти испуг.

— Чего тебе надо, девочка? Что мы тебе сделали? Кто послал тебя следить за нами? Уходи отсюда, уходи…

И прежде чем я успела ему ответить, он скрылся на лестнице, убежал от меня…

Наим

Обычный день. Я встаю в девять утра, если мне нечего делать даже в девять, так зачем я буду вставать в восемь? Завтрак уже на столе, но есть мне не хочется, съедаю кусок хлеба, пью кофе, сижу в пижаме, я уже не стесняюсь этой старухи, привык к ней до того, что иногда забываю, что она сидит передо мной, ноет: «Почему ты не ешь? От одного хлеба не вырастешь». Но я отшучиваюсь: «Ни один ребенок не остался ребенком на всю жизнь».

Потом она спрашивает, что я видел в «синема» вчера. И я вкратце рассказываю ей содержание фильма. Она задает вопросы, интересуется в основном артистами, она помнит несколько имен: Кларк Гейбл, Хамфри Богарт, какая-то Дитрих, ей интересно знать, видел ли я их, и как они поживают, и такие ли они еще красивые, как прежде. Эта старуха — что-то особенное. Но у меня нет памяти на имена артистов, главное для меня — содержание, что случилось — вот что важно, сегодня один артист, завтра — другой, какое это имеет значение.

А она говорит: «Жаль твоих денег, ты ничего не понимаешь в фильмах. Они только испортят тебя». А я смеюсь…

Я уже настолько привык к ней, что не понимаю, как это я мог бояться ее в тот первый вечер, когда она показалась мне похожей на ведьму. Сижу развалясь на стуле, пижама, уже изрядно истрепанная, расстегнута; когда она пытается поддеть меня, я только смеюсь — зачем принимать близко к сердцу.

Потом я одеваюсь, записываю на клочке бумаги, что надо купить на сегодня. Она дает мне указания, точно это военная операция. Разные овощи следует покупать в разных магазинах. Помидоры в одном, маслины в другом, сыр такой-то — в одном, сыр другой — в другом. Подробно объясняет, что надо купить и сколько и, главное, чтобы не дороже такой-то цены. Я беру сумки, закупаю что надо и возвращаюсь, ставлю все на стол, и тут начинается заседание правительства. Она все осматривает, нюхает, гнилые овощи откладывает в сторону, проверяет чек, ругает меня, хозяев магазинов и власти, а потом велит пойти и вернуть испорченные продукты. Меня уже хорошо знают в округе, все торговцы понимают, чьи это причуды, и не сердятся, когда я морочу им голову.

Так незаметно проходит утро и наступает время обеда, который я съедаю подчистую, ничего не оставляя на тарелке. Потом спускаюсь вниз и приношу «Едиот ахронот», а спустя некоторое время отправляюсь за «Маарив», а потом воцаряется тишина, потому что она все оставляет, усаживается в кресло, надевает очки и погружается в газеты. Теперь мне остается быстренько вымыть пол и посуду, и можно бежать в кино. Каждый день я хожу в кино. Хорошо, что в большинстве кинотеатров Хайфы идут фильмы, которые мне по вкусу. Но иногда случается, что картинки в витрине вводят меня в заблуждение, и я попадаю на какой-нибудь слишком сложный фильм, и тогда я, как только он заканчивается, глаза мои даже еще не успевают привыкнуть к свету, снова подхожу к кассе и покупаю билет на тот же фильм, на вечерний сеанс, потому что я не все понял и хочу разобраться. Почему это герой, который казался мне все время хорошим и вел себя как надо, — почему именно он погибает в конце.

Я возвращаюсь и нахожу ее дремлющей в вечерних сумерках, лицо прикрыто газетой, с трудом дышит. Я убираю газету, чтобы открыть доступ воздуху. Она открывает глаза, точно возвращается с того света, похоже, не узнает меня. Я говорю ей: «Может, хотите чаю?», и она кивает головой. Я завариваю чай себе и ей и, не дожидаясь ее просьбы, рассказываю о несчастьях, которые происходили в фильме, чтобы ей стало легче на душе. А она слушает и начинает плакать. Ничего не понимает, думает, наверное, что понимает, но на самом деле ничего не понимает. Когда она начинает плакать, я сейчас же отношу пустые стаканы на кухню и прячусь в свою комнату. Не могу слышать ее плач, для этого я, наверно, слишком еще молод. Потом она успокаивается и идет готовить ужин. Слышно, как она там с трудом передвигается, возясь с кастрюлями и сковородами, словно все части ее тела заржавели.

Ужинаю я почти без всякого желания, мне кажется, что ее слезы капали в еду, пока она ее готовила, и что я их глотаю. От этой мысли меня всего передергивает. Я выношу мусор, чиню что-нибудь в доме, колонку с водой или кран, все трубы уже никуда не годны в этом старом-престаром арабском доме. Потом я сажусь почитать ей газеты, маленькие объявления, которые не по ее глазам. Кто умер, кто женился, кто родился, читаю ей на закуску статью о палестинской проблеме, вставляя что-нибудь от себя, мы вот-вот сцепимся, и тогда я встаю и ухожу.

Но вот наконец и ночь. Я живу один, никогда я не был таким одиноким. Иногда меня охватывает ужасная тоска по деревне, по полям, но я стараюсь отогнать ее. Мне очень не хватает Дафи, бывают дни, когда я поднимаюсь на Кармель, брожу вокруг их дома, но даже следов ее не вижу. Может, Адам держит ее при себе, жалеет, что разрешал ей ездить с нами ночью. От него ни слуху ни духу уже три недели. Даже не он, а старуха сказала мне, что мы пока прекращаем ночную работу, но через некоторое время начнем снова, а пока я останусь у нее, и передала мне от него триста лир на карманные расходы.


Еще от автора Авраам Б. Иегошуа
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся. Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю.


Путешествие на край тысячелетия

Новый роман живого классика израильской литературы, написанный на рубеже тысячелетий, приглашает в дальнее странствие, как во времени — в конец тысячелетия, 999 год, так и в пространстве — в отдаленную и дикую Европу, с трепетом ожидающую второго пришествия Избавителя. Преуспевающий еврейский купец из Танжера в обществе двух жен, компаньона-мусульманина и ученого раввина отправляется в океанское плавание к устью Сены, а далее — в Париж и долину Рейна. Его цель — примирение со своим племянником и компаньоном, чья новая жена, молодая вдова из Вормса, не согласна терпеть многоженства североафриканского родича.


Поздний развод

Действие романа классика израильской литературы XX века Авраама Б. Иегошуа, которого газета New York Times назвала израильским Фолкнером, охватывает всего семь предпасхальных дней. И вместе с тем этот с толстовским размахом написанный роман рассказывает сложную, полную радости и боли, любви и ненависти историю большой и беспокойной семьи, всех ее трех поколений. Это полифонический памятник израильскому обществу конца семидесятых, но одновременно и экзистенциалистский трактат, и шедевр стиля, и мастерски придуманное захватывающее сплетение историй, каждая из которых – частная, а все вместе они – о человеке вообще, вне эпохи и вне национальности.


Лицом к лицу с лесом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Начало лета — 1970

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Смерть и возвращение Юлии Рогаевой

Тело женщины, погибшей во время террористического акта в центре Иерусалима, вот уже несколько дней лежит в морге. Кто она? Почему никто не приходит ее опознать? Все эти вопросы неожиданно для себя должен выяснить сотрудник иерусалимской пекарни, и сложный путь расследования, полного загадочных поворотов, ведет его из Иерусалима в далекую снежную страну, в которой читатель без труда узнает Россию. Но самая большая неожиданность ждет его в конце этого пути.Роман крупнейшего израильского прозаика, вышедший в 2004 году, уже переведен на ряд языков и получил престижную литературную премию в Соединенных Штатах.


Рекомендуем почитать
Долгий сон

Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.* * *«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис.


Пойми

Сонал Гроу, молодая девушка, которая переезжает со своей матерью Сарой из Файрфилда в Дейтон, где мать девушки получает новую работу. В новой школе она знакомится с разными людьми. Подругой для неё становится не в меру романтичная Эми. Она помогает ей узнать непростой мир старшей школы Дейтона. Сонал влюбляется в местную знаменитость — Криса Вилсона. Он, в свою очередь, предаёт и ранит сердце Сонал. Поймёт ли Сонал сердце Криса? Что он захочет изменить в их отношениях? Что будет делать Сонал? Как ей в этом поможет её сосед — Джон Эрман.


Чужие браки

Роман современной английской писательницы Рози Томас рассказывает о сравнительно коротком периоде в жизни нескольких супружеских пар маленького городка неподалеку от Лондона.Размеренный и спокойный уклад жизни нескольких семей, связанных, казалось, искренними и прочными отношениями, неожиданно рушится. Причиной, вызвавшей все эти непредсказуемые перемены, явилась красивая светская молодая женщина Нина Корт. Нина выросла в этом городке, но потом уехала в Лондон, вышла замуж.Ничто не предвещало трагедии, но вдруг внезапная смерть мужа заставила Нину изменить свою жизнь…Нина Корт — молодая красивая вдова — после смерти мужа возвращается из Лондона в свой родной город, в котором не была много лет.Приезд Нины, которая как редкостная экзотическая птица приковывает к себе внимание многих мужчин, невольно повлиял на всех членов небольшого круга ее друзей.Бурная связь Нины и Гордона Рэнсома обнажила подводные течения еще недавно казавшихся такими счастливыми браков, взорвала видимое благополучие супружеских отношений.


Горячая собственность

Секс, розовые автомобили, мужчины, бомбы и грабители — вот чем заполнена жизнь главной героини романа Эллен Грейс. В какой-то момент ей приходится очень нелегко. Но она современна, жизнелюбива, независима и самокритична. Эти черты характера, а также помощь близких людей помогают ей справиться с проблемами и обрести долгожданную любовь.


Приручить льва

 Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...


Личный водитель женщины-вамп

Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…


Соль на нашей коже

Роман рассказывает о любви парижской интеллектуалки и ее «рыцаря Гавейна» – бретонского моряка. Их разделяют барьеры воспитания и образования, мировоззрения и вкусов. Оба считают жизнь вместе невозможной. И все-таки страсть, которая сжигает кожу и сердце, не гаснет даже спустя десятилетия. Казалось, их ничего не связывает, но их связывает очень многое. Назовите это как хотите – жизнь, судьба, случай. Или просто – любовь.


Свет без тени

Роман популярного японского писателя описывает будни частной токийской клиники, где работают талантливый хирург Наоэ и преданная ему всей душой медсестра Норико. История их трагической любви обретает истинный свет лишь в конце романа, когда мы вместе с Норико узнаем, что же на самом деле произошло с доктором Наоэ.


Больше чем любовь

Жизнь Розелинды Браун казалась тихой и спокойной – престижная, хорошо оплачиваемая работа, любимая музыка, театры, балет. Но вот в ее жизнь вошла любовь. Ричард Каррингтон-Эш – глава крупной фирмы, молодой, красивый, интеллигентный мужчина, однако женатый. По многим причинам развод для него полностью исключен. Но любовь Розелинды разгорается все сильнее. Сможет ли она выдержать, сможет ли смириться с тем, что любимый не принадлежит ей полностью?


Превратности любви

Одилия и Изабелла – две женщины, два больших и сложных чувства в жизни героя романа Андре Моруа… Как непохожи они друг на друга, как по-разному складываются их отношения с возлюбленным! Видимо, и в самом деле, как гласит эпиграф к этому тонкому, «камерному» произведению, «в каждое мгновенье нам даруется новая жизнь»…