— Здравствуйте, доктор. Можно?
А такое редко бывает — парами сюда не приходят. Всего один раз было: два старшеклассника, влюбленные в учительницу химии…
Посетители, правда, хорошо знакомые, прежние — «спортсмен» из ГИБДД и мелкая блондинка, которую Любка все пыталась вырядить в ботфорты.
— Проходите, присаживайтесь. На что жалуемся?
— А мы не жалуемся, — отвечает «спортсмен».
— У нас теперь все хорошо, — подхватывает блондинка и краснеет.
— Лекарства, выходит, не помогли? — спрашиваю.
— Хам один помог, на древнем лиловом «форде», — радостно докладывает «спортсмен».
— Интересная терапия! Рассказывайте уж.
— Я Веронику остановил, как обычно, а этот «форд» мимо пронесся и нас обоих — грязью из лужи.
— И я расплакалась, потому что машину только-только вымыла и торопилась.
— Оказывается, Вероника на этой машине работает…
— Ну да, водителем. У меня хозяйка — бизнес-леди. Антон поэтому и знакомиться не хотел.
— Думал, она и смотреть на меня не станет, раз на такой ездит, — разводит руками «спортсмен».
— Вот. А я каждый день нарочно не пристегивалась, чтобы он меня остановил. А он знай свое — о погоде.
— В общем, так мы и познакомились, — улыбается Антон. — Если бы я сейчас того типа на «форде» встретил, спасибо сказал бы. А сначала хотел — в морду.
— Древний лиловый «форд», — с подозрением говорит Любка, едва пара скрывается за дверью. — Что-то это смутно мне напоминает.
— Мало ли у кого лиловый! — игнорирую я догадки неквалифицированного персонала. — Не говоря о древнем.
Ну да, «фордик» пора менять, он уже лет пять, как на ладан дышит. А мне жалко — привык. Да и на приличной машине не очень-то погоняешь по лужам, даже в интересах пациентов.
— Здравствуйте, доктор. Можно? Валя я, помните меня?
— Разумеется, разумеется, проходите. Валя-рецидивистка. Все правильно, давно не была.
Ровно неделю.
— На что жалуемся?
— То же самое, доктор. Я для него как пустое место.
— Редкостная скотина! — сочувствует рецидивистке Любка.
Выписываю сторгокилл, его только начали производить. Если верить рекламе, исцеляет не то что влюбленных, а даже мертвых. Прощаемся.
— Хотя сдается мне, этой и сторгокилл не поможет, — жалуюсь я медсестре.
— Ясное дело, не поможет, — бурчит Любка, — особенно если спускать его в горшок.
— Куда спускать? — переспрашиваю я ошалело.
— В унитаз, — поясняет неквалифицированный персонал. — Он у нас позавчера от ваших снадобий уже засорился.
— Как засорился? У кого это «у нас»?
— У нас с Валюшкой.
— А? — До меня не доходит. — У вас с Валюшкой?
— Ну да. В кои-то веки решила сестре приличного мужика сосватать. А тот и в стетоскоп не дует. Я бы на ее месте давно плюнула. А Валька ходит. Раз в неделю. К нему, к скотине. Надеется на что-то, дура.
— Куда ходит? — спрашиваю я обалдело. — К какой скотине?
Неквалифицированный персонал вздыхает и убирается прочь за дверь.
