Любовник Большой Медведицы - [50]

— Круто! — сказал тот.

— Кто это был? — спрашиваю.

— Или погранцы в ночном коней пасли безоружные, или хамы разбойные ночевали да нас услышали, что скорее всего. А ты их здорово шуганул. Они б нас догнали. Каждую кочку тут знают и на спине ничего не тащат. Ну, ладно ты им приложил, ладно!

— За нашими пойдем? — спрашиваю.

— За нашими? — Щур присвистнул. — Где их сейчас отыщешь, наших. Возвращаемся в местечко… А товар наш без всякой агранды! — добавил и рассмеялся тихонько.

Пошли, не торопясь, болотом к речке и вдоль нее добрались до лесу. Еще до полуночи вернулись в местечко.

— Где товар продавать будешь? — спрашиваю.

— Ты мне хоть сотню фур давай — все продам.

— Может, и мой продашь?

— Лады. Только помоги домой занести, а утром будешь с бабками.

Рядом с домом, где Щур жил, распрощались. Щур задержал мою ладонь в своей.

— Ты того… хлопцам не говори, что по гадам тем из машины садил… Забоятся ходить с тобой.

— Добре!

— А про товар скажи: в болото кинул, сам чуть вылез. Понимаешь? Чтоб не подумали про агранду!

— Лады.

— Вечером приду к тебе, — пообещал Щур и с двумя но́сками на плечах исчез в глубине двора.

А я пошел домой.

Вот так я впервые испробовал свой револьвер.

Назавтра в полдень ко мне пришел Щур.

— Загнал но́ски? — спрашиваю его.

— Не-а… За весь товар, твой и мой разом, дают сто восемьдесят рублей. За горло берут, дряни! Знают, что дело нечисто. Я бы отдал, но засомневался — а ты как? Кабы чего не подумал.

— Что подумал?

— Что от твоей доли часть присвоил.

— Да знаю я: не сделаешь ты такого! Тут и говорить не о чем! Иди да бери деньги.

Щур пошел, вернулся вечером, принеся девяносто рублей. Смеялся от души.

— Знаешь, — говорит, — Юрлинова группа тоже вернулась.

— Все вернулись?

— Юрлин вернулся с жидом, Лордом и Кометой. Элегант с Соской вернулись вместе. А Соньку Ванька Большевик под утро привел. Наверное, всю траву на пограничье помяли. Вот уж порезвились!

— А Кавалерчик? — спрашиваю, имея в виду Юбину.

— Не вернулся. Может, заблудился где.

— Как с товаром?

— Юрлин да Лорд с Кометой отдали, с жидом ведь шли. А остальное — фьють! — Щур присвистнул протяжно. — Дураков нет!

Пошли мы до Гинты. В салоне было полно контрабандистов. «Гильдия» работала вовсю. Тут по рукам били, договаривались. Группы набирали. Тут и тратили заработанное. Гармонь играла и водка лилась, а не раз и кровь. В карты тут играли.

Когда зашли мы, разглядели сквозь густую завесу табачного дыма всех наших за столом посреди зала, даже Юрлина, редко к Гинте захаживавшего. Освободили для нас место за столом.

— Выпейте-ка, а после поболтаем, — предложил Лорд загадочно.

Выпили по два стакана водки. Потом Лорд спросил у Щура:

— Ты вчера валял из машины по хамам?

— Нет, не я… А что?

— Ничего.

— Ты лупил по гадам? — спросил Лорд у меня.

— Нет.

— Да они это, — подал голос Юрлин. — Или один, или второй. Я знаю. Я близко был!

— Может, это хамы по нам палили? — предположил Щур.

— А кто на них фонариком светил? Кто? — спросил Юрлин.

— А что вам с того? — спрашиваю у Лорда, изрядно разозленный допросом.

— Того, что группа у нас спокойная. На чистую работу ходим, стволов нам не нужно. Если с машинами ходить, то всем. Иначе — одного со стволом словят, а к стенке все пойдут! Вот, Кавалерчик не вернулся. Может, там его и сцапали?

— Эх вы, зайцы! — Щур рассмеялся. — А если бы всех вас сцапали, что тогда?

— И ничего тогда! — отрезал Юрлин.

— Это тебе — ничего. Тебя жиды выкупят, а мы в чрезвычайке сдохнем!

— Может, и тебя выкупят.

— Я им не лакей!

— Чего ты так, а?! — вмешался Комета. — Юрлин — наш хлопец, знает, что говорит!

— Знает, да это он для себя знает, а не для нас! — Щур вскочил. — Помните тех пятерых кучкуновских хлопцев, которых в прошлом году гады у Горани в болото втоптали? Что, вспомнили? А?.. Нас ведь тоже в лесу у Горани подстерегли!

Все смолкли. Тогда я встал и сказал:

— Это я стрелял по гадам!

Никто не отозвался. Только Щур объявил торжественно:

— И хорошо сделал!

— …Не, тут другое, — подал голос Лорд. — Ты ведь не знал, что никто из наших машин с собой не берет.

— Знал я.

— Так чтобы больше такого не делал, — сказал тогда Юрлин.

— Это мое дело! — отвечаю. — Ты мне еще приказывать будешь! Ходил я с машиной и буду с машиной ходить!

— Круто! — выдохнул Щур.

— Значит, с моей группой ты больше не ходишь, — заключил Юрлин.

— И не надо! — ответил за меня Щур. — Какой гонористый, а? Может, хлопец нас от тюрьмы спас, а он носом крутит!

Вдруг от двери послышалось зычное:

— Из квасу пива не сваришь!

Все обернулись. В дверях, окутанный табачным облаком, стоял Сашка Веблин. Я и не заметил, как он вошел. Двери всегда были открыты, вентиляции ради. Сашка у порога стоял и слышал весь наш разговор. А теперь неспешно подошел к столу. За Сашкой — Живица. Оба держали руки в карманах.

Послышались приветствия. За столом для них освободили места. А Юрлин ушел вскоре после их прихода.

— Скатертью дорожка! — ухмыльнулся Сашка, наливая водку в два стакана.

— Кишка тонка, — презрительно хихикнул Щур.

— Ты вчера по гадам лупил? — спросил меня Сашка.

— Так.

— Это дело!

Подсунул ко мне один стакан, сам взял другой.

— Выпьем на счастье!

Чокнулись мы и выпили до дна. Потом Сашка закурил и говорит: