Любовник № 1, или Путешествие во Францию - [31]
Из-под моих пальцев слова слетают на клавиатуру, как пассажи у пианиста-виртуоза: «Когда наконец префектура полиции начнет считаться с красными линиями?» Клавиатура отзывается пулеметной очередью: «Здесь интересы шоферов такси совпадают с интересами всех автомобилистов. И те и другие выиграют от внимания регулировщиков…» В упоении я вполголоса импровизирую фразы. Мой мотор разогрелся, и идеи бьют ключом. Закончив первую полосу, я перехожу ко второй — тонкое различие между ответственностью государства и парижского муниципалитета, — не замечая, что кто-то сел на соседнее сиденье с другой стороны от прохода.
Мои пальцы бегают по клавиатуре, и я испытываю настоящее ликование. При такой интенсивной отдаче мой талант наконец вырвется из узкого круга профессиональной прессы. В этом преимущество работы в «Такси Стар»: на такси ездят руководящие кадры. Когда-нибудь моя редакционная статья попадет на глаза специалисту по набору высококвалифицированных кадров. Я выпускаю залп: «Не подсчет ли результатов голосования правительством объясняет некоторое ослабление контроля за движением в Париже, ведь мэр принадлежит к другому политическому лагерю?!» Моя полемическая смелость вызывает у меня улыбку. Я поворачиваю голову, надеясь увидеть, что остальные пассажиры разделяют мое удовлетворение. Но вижу лишь ошеломленное лицо молодого американца, с которым познакомился вчера вечером. В светлом костюме, с соломенной шляпой на коленях, он, посмотрев на меня как на сумасшедшего, произносит:
— Извините, я не хотел вам мешать.
— Что ты, напротив. Я искал тебя!
— Я сел в поезд в последний момент. Но не обращайте на меня внимания, продолжайте работать.
Я ценю его деликатность, но опасаюсь, что столь редкое вдохновение пройдет. Надо ловить момент. Поблагодарив Дэвида, что он позволил мне закончить эту «важную» статью, я лихорадочно поворачиваюсь к клавиатуре компьютера, чтобы сформулировать вопрос в философском смысле: «Как связать воедино неотложные потребности каждого и усилия города ради всеобщего блага?»
Читка и корректура занимают у меня еще полчаса. Когда я оглянулся, чтобы продолжить разговор, то обнаружил, что американец заснул, На подъезде к Дьеппу я стал его трясти. Он поднял взлохмаченную голову и вяло произнес:
— Простите…
— Перестань обращаться ко мне на «вы» и все время извиняться. Я познакомлю тебя с Соланж, она моя лучшая подруга — хотя на тридцать лет старше меня. Это очень образованная женщина. Когда я учился, я все время скрывался у нее.
Разглагольствуя, я в сопровождении своего чудаковатого спутника в походном костюме вхожу в здание вокзала. Над фуражками и шиньонами виднеется морщинистое лицо Соланж, ее тело напоминает высокое сухое дерево. Я подаю ей знак, Дэвид собирается поцеловать руку Соланж, полагая, что так надо обращаться со светскими женщинами. Но она вскидывает руки с восклицанием:
— Погода прекрасная, вы правильно сделали, что приехали!
Американец, не ожидавший ее жеста, так и остается стоять, согнувшись пополам. Соланж удивляется:
— Странный у вас друг.
Затем Дэвиду:
— Выпрямитесь, дружище! И в машину…
Маленький автомобиль едет вдоль портовой гавани Дьеппа, где покачиваются мачты яхт. Мы поднимаемся на плоскогорье со стороны Варанжвиля. День теплый, предвещающий начало лета. Через открытые окна машины доносится запах цветов. В просвете между двух скал светится томное, подернутое дымкой синее море. Соланж обращается к Дэвиду:
— Похоже, вас это интересует. Я все вам расскажу. Только не перебивайте меня. В тысяча восемьсот шестьдесят пятом году мой прадед построил эту виллу, куда приглашал художников и музыкантов. Он сделал состояние в промышленности и надеялся прослыть меценатом.
Дэвид внимательно слушает. Какая-то машина идет справа на обгон. Соланж в ярости поворачивается к лихачу, грубо показывая ему средний палец, и прибавляет газ. Дэвид не верит своим глазам.
— Так вот, молодой человек, в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году…
Я познакомился с ней, когда мне было семнадцать лет. Мои дед с бабкой отдыхали летом на соседней вилле. Они познакомили меня с Соланж во время одного приема, и мне сразу же понравилась в ней смесь утонченности и грубости, не имевшая ничего общего с чопорными манерами гаврской буржуазии. Соланж была очень начитанной, но ругалась как извозчик. Когда я переехал в Париж, она часто приглашала меня на выходные в свое нормандское поместье. Она меня ободряла, верила в мой талант. Мы беседовали в ее салоне, выходящем на море, как в убежище, освобождающем от всех страхов и тревог.
Машина въезжает в парк. За цветущей лужайкой возвышается вилла с фахверковыми стенами, окруженная приморскими соснами. Дом уступами переходит во флигели, небольшие пристройки, покрытые шифером и увитые плющом. Терраса возвышается над лесом, спускающимся к пляжу.
Соланж прекрасно играет свою роль. Она заводит Дэвида в темный вестибюль, украшенный фресками с изображением курорта в конце XIX века. Потом мы выходим на веранду, на высоте ста метров нависающую над морем: всюду, насколько хватает глаз, перед нами светло-голубой Ла-Манш, тихий и теплый, как южное море. Слева склон меловой скалы ведет на плоскогорье. В зарослях кустарника виднеется разрушенный дом. Дэвид воскликнул:
Бенуа Дютёртр – правнук одного из президентов Франции, стремительно набирающий популярность французский писатель, автор десятка романов и повестей, а также эссе, породивших длительную полемику. Один из его ранних романов был отмечен Миланом Кундерой, который с тех нор пристально следит за его творчеством.В маленьком романе «Клиент всегда прав?» мобильный телефон, полученный преуспевающим журналистом на Рождество, неожиданно становится для него источником множества проблем. Журналист теряет покой и сон, ему кажется, что он угодил в тенета громадного заговора мощной корпорации, направленного против рядового потребителя.
Бенуа Дютёртр – правнук одного из президентов Франции, стремительно набирающий популярность французский писатель, автор десятка романов и повестей, а также эссе, породивших длительную полемику. Один из его ранних романов был отмечен Миланом Кундерой, который с тех нор пристально следит за его творчеством.Новый роман Дютётра «Бунтарка» (2004) блестяще подтверждает виртуозное умение писателя балансировать между современной притчей и публицистическим репортажем. При этом динамика сюжета, наблюдательность и остроумие автора заставляют читателя неотрывно следить за развитием сюжета, неожиданными эскападами героев, кажется сошедших с телеэкрана.
Бенуа Дютертр — правнук одного из президентов Франции, стремительно набирающий популярность французский писатель, автор десятка романов и повестей. За творчеством этого автора с большим интересом наблюдает Милан Кундера, который считает его одним из самых ярких представителей нового поколения. Роман Дютертра «Любовник № 1, или Путешествие во Францию» получил в 2001 году премию «Медичи».Новый роман Бенуа Дютертра «Девочка и сигарета» — это история, произошедшая в кафкианской бюрократической вселенной, где все, как один, борются с курением.
Казалось, что время остановилось, а сердца перестали биться… Родного дома больше нет. Возвращаться некуда… Что ждет их впереди? Неизвестно? Долго они будут так плутать в космосе? Выживут ли? Найдут ли пристанище? Неизвестно…
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Один из самых ярких дебютов в скандинавской прозе последних лет, «„Сто лет одиночества“, какими их мог бы написать Эрленд Лу», роман «Мускат» молодой норвежской писательницы Кристин Валла рассказывает романтическую историю Клары Йоргенсен, которую снедает неутолимая тяга к странствиям. На островке у побережья Венесуэлы и в провинциальном университете высокогорного городка она ищет свою настоящую любовь — и находит.
Два новейших романа одного из самых ярких авторов немецкоязычной «новой волны» Даниэля Кельмана, автора знаменитой книги «Время Малера», — философский триллер «Последний предел» и искусствоведческая трагикомедия «Я и Каминский», один из главных немецких бестселлеров 2003 года.