Любовница жениха - [32]

— Верно, ты их заработала, — спокойно признал он. — Просто я подумал, что ты, возможно, куда-то задевала его, вот и все.

Он знает, что она не собирается получать деньги! И тут же Джейн решила, что сделает это при первой же возможности. Но не потратит их ни на что разумное, вроде погашения хотя бы части своих долгов. Нет, она возьмет его чертовы деньги и тайно пожертвует все целиком какой-нибудь благотворительной организации, борющейся против угнетения женщин! Пусть помучается из-за того, на что она их потратила!

— Потому что если это так, то я всегда могу выдать тебе еще один.

Сообразив, что он заводит ее, Джейн запоздало обратила внимание на чай, но убедилась, что ей трудно поднять чашку. Когда она пыталась взять ее за ручку, боль пронзала пальцы левой руки, а если брала чашку, обхватив обеими руками, то жар обжигал правую ладонь даже сквозь толстый слой ваты. Немного пожонглировав, она ухитрилась ровно поставить чашку в углубление левой ладони и поднести ко рту, придерживая забинтованной правой рукой.

— Похоже, это будет трудно, не так ли?

— Что именно? — Она торопливо отпила еще, почувствовав отвращение от чрезмерной сладости.

— Выживание. Наверно, было достаточно непросто управляться одной рукой, а Грэм говорит, что этот ожог начнет заживать лишь через несколько дней. Между Тем повязку надо менять каждый день и следить, чтобы она была чистая и сухая, иначе, если пузыри начнут лопаться, можно занести инфекцию. Ты с трудом можешь ровно держать чашку с чаем — а как будешь готовить, стирать, убирать… и вообще что-то делать по дому?

— Я справлюсь, — заявила Джейн, разозленная его логикой. Он был такой самоуверенный, такой… все знающий.

— Но зачем это нужно? — ровным тоном спросил он. — В конце концов, как ты сама говоришь, это я виноват в том, что ты оказалась в таком положении, да и я действительно обещал Эве удостовериться, что ты в норме. Она порядком встревожилась, когда узнала, что ты приехала сюда со сломанной рукой. Ты ведь ей и этого не сказала…

Ее чашка со стуком опустилась на блюдце.

— Черт побери, она же не читала газет, я не хотела вдаваться в подробности…

— Я тоже, поэтому и не сообщил ей, что ты сломала руку о мою физиономию! Ты что, не поверила мне, когда я сказал, что мы квиты? Когда вернешься в Окленд, то убедишься, что я уже дал всем понять — мы уладили наши разногласия.

Джейн смотрела себе на руки, когда в ее сознании вдруг окончательно оформилась мысль, подспудно зревшая в ней на протяжении последних двух недель. Она не хочет никуда возвращаться. Происки Райана неожиданно дали ей возможность начать жизнь сначала. Да, ее страшило неопределенное будущее, но свобода окрыляла. Отдалившись от всех прошлых тревог и ожиданий, она может заново строить свою судьбу. У нее нет ни малейшего желания возвращаться к той жизни, где она была одержима стремлением к успеху и постоянной заботой, где чувствовала себя одинокой, загнанной, неудачницей…

Она сделала глубокий вдох.

— Послушайте, я не понимаю, зачем вам нужно было утруждаться, разыскивая меня здесь, но…

— Не понимаешь? — Он обошел вокруг стола. — По-твоему, я должен был принять твою оскорбительно короткую записку как последнее слово? Если ты серьезно решила дать мне отставку, то могла бы уж расщедриться и на прощальный поцелуй!

При упоминании о поцелуе она невольно посмотрела на его рот и тут же отвела глаза, но он успел увидеть их короткий голодный блеск.

Его голос зазвучал с хищной проникновенностью:

— Или, может быть, ты просто боялась, что не сможешь сказать «нет» мне в лицо? Боялась, что твои желания могут опять сорваться с привязи и все кончится тем, что мы снова окажемся в одной постели? Поэтому ты и сбежала сюда?

Как обычно, он заставил ее почувствовать противоречивость собственного поведения. Может, и правда, что она своим побегом неосознанно бросала ему вызов? Джейн скрестила руки на груди и снова резко покачала головой, но на этот раз Райан протянул руку, поймал ее за хвост, когда тот качнулся мимо ее уха, и, намотав шелковистую прядь на руку, заставил ее голову остановиться. Другой рукой он приподнял ее подбородок.

— Трусиха! — насмешливо сказал он.

Против обыкновения она не поддалась на провокацию.

— Неужели невозможно поверить, что вы меня просто не интересуете? — ровным голосом спросила она.

— Почему невозможно?.. — Он напоминающе провел большим пальцем по ее нижней губе, наблюдая, как расширяются ее зрачки и как от прерывистого дыхания вздрагивают груди. — Просто весьма маловероятно.

И, прежде чем она успела ответить на эту беспардонность, он спокойно добавил:

— С точки зрения нашей истории, может быть, и правильно, что ты боишься… но зачем позволять прошлому лишать нас возможности испытывать то неповторимое наслаждение, которое мы даем друг другу? Это же хорошо, если из плохого выйдет что-то хорошее, разве нет?.. — Большим пальцем он водил по ее губам. — Ты — городская девочка. Тебе нет нужды жить вот так — ты здесь не на месте. Поедем обратно со мной, и я дам тебе столько переживаний и восторгов, сколько ты захочешь иметь. Мы оба на горьком опыте узнали, что жизнь гарантий не дает, но одно я могу обещать — я больше не причиню тебе боль…