Любовница Фрейда - [78]
Они обсуждали Платона, Данте, рассуждения Стендаля о любви (не обойдя вниманием и тот деликатный факт, что писатель упал замертво на парижской улице, сраженный сифилисом).
— Vitae summa brevis spem nos vetat inchoare longam. Гораций, из первой книги «Оды», ода четвертая, — продекламировал Флисс однажды за обедом, пока дети Фрейда сидели незамеченные и скучали.
— Но не кажется ли вам, что в предыдущих разделах достоинство равно обожанию? Quodsi me lyricis vatibus inseres, Sublimi feriam sidera vertice [34].
Минна отправилась к себе наверх и открыла ящик комода, где ее книги были свалены в кучу. Да вот же оно — издание Гомера, которое она взяла почитать у Зигмунда в прошлом месяце. Какое ребячество — перемежать речь цитатами на латыни. Она тоже могла бы играть цитатами, если бы хотела. Минна швырнула книгу на пол. Вот тебе! Да она раньше так и делала.
О боже! Она подобрала книгу и положила ее назад в ящик. Он-то ни в чем не виноват.
Так все и продолжалось. Однажды Минна застала Флисса в гостиной, закусывающего шоколадным пирожным, и тот протянул ей пустую чашку, беспечно намекая на добавку кофе.
Несколько дней спустя она проснулась от шума дождя. Вода капала, капала, капала, не переставая, на пол у ее кровати. Минна поставила под струи свинцовую кастрюлю, и звук стал громче. Она растворила деревянные ставни, думая, что мир выглядит угнетающе: небеса, деревья, река, все смешалось в непроницаемое пятно серого цвета, затем оделась и пошла вниз, чтобы присутствовать при завтраке детей. В гостиной увидела Флисса. Тот, как та девочка из «Трех медведей», восседал на стуле Фрейда, читал газету и прихлебывал кофе из хрупкой чашки на блюдце «лучшего фарфора Марты» — сервиза, который никому не разрешалось трогать.
Странно ревновать к мужчине. Уже от одного вида Флисса Минну затошнило. Глазки, как бусинки, лоб неандертальца и густая спутанная борода, сросшиеся брови. И голос. Противный и иронически-гнусавый.
Минна наблюдала, как Флисс глотнул кофе, пролил темную жидкость на блюдце и с рассеянным видом поставил чашку на старинный приставной стол. Не сдержавшись, Минна схватила чашку и вытерла стол краем юбки.
— Вы оставили след, — сухо сказала она.
А потом услышала шум позади себя и, обернувшись, увидела, что Фрейд стоит в дверном проеме, глядя на нее темным отсутствующим взглядом.
— Вытрешь позже, — резко проговорил он.
Она собралась ответить, но его лицо сузилось и застыло. Минна поставила чашку назад на мокрое блюдце и молча вышла из комнаты. Да как он смеет обращаться с ней, будто с прислугой? Она вернулась к себе лелеять свой поникший дух, но страх выполз из желудка и заполнил голову. К ее удивлению, слезы хлынули из глаз.
Глава 36
В воскресенье, как обычно, семья Фрейда собралась на обед у его родителей. Ровно в полдень Минна, Марта и дети забрались в переполненный омнибус. С утра шел дождь, погода резко изменилась за ночь, лошади трусили по булыжным мостовым, фыркая струями пара.
По мнению Минны, кондукторы в омнибусах были хуже бандитов, вымогая у пассажиров кучу денег за проезд. Прежде чем плата за проезд стала фиксированной, возникали многочисленные споры и ссоры, сколько кондукторы просят за проезд из пункта A в пункт B. Но в конце концов городской совет установил цены, которые сделали путешествия на любые расстояния менее разорительными.
Минна поправила шаль и пригладила платье. Окна покрывались туманом и слякотью, густым влажным маревом затягивалось небо. Дети в лучшей праздничной одежде нахохлились, терли глаза и молча глядели в исполосованные грязью окна.
— Я задыхаюсь! — вскричал Мартин, наклонился и отворил окно.
— Нет. Жакрой его, — зашепелявила Софи. — Я жамержла.
Но только Оливер нагнулся, чтобы закрыть окно, как брызги грязной воды из лужи, поднятые колесами тяжелой двуконной телеги пивовара, влетели в омнибус и осели коричневыми капельками на безупречной матроске Оливера.
— Смотри, что ты наделал! — воскликнула Марта.
— Я не виноват!
— Сядь и молчи, — проворчала Марта, прижав к лицу носовой платок.
— Почему я всегда крайний?
— Потому что ты вечно дурью маешься, — усмехнулся Оливер.
Минна все еще сердилась на то, как Зигмунд обошелся с ней днем раньше, но выбора не было, и ей пришлось отправиться со всеми. У нее не хватило бы сил пререкаться с Мартой, чтобы остаться дома. Достаточно и детских ссор.
— Если вы быстро посмотрите направо, то увидите шпили собора Святого Стефана, — произнесла Минна, хотя никто ее не слушал.
— Можем мы хоть раз доехать до дедушки с бабушкой без потасовок? — вздохнула Марта.
— А зачем туда вообще ехать? — капризничала Матильда. — И папа не любит у них бывать.
— Что за чепуха? Любит, конечно.
— Нет, не любит.
— Нет, любит.
— Тогда почему он не поехал?
— Потому что у него встреча с доктором Флиссом. Все, довольно пререкаться.
Внезапно кучер свернул с просторной дороги Рингштрассе, пересекая невидимую границу, разделяющую Шестой округ и Леопольдштадт — традиционный еврейский район. Раньше это было переполненное гетто, а теперь — место, где благопристойное соседствовало с вполне сносным и где родители Зигмунда по-прежнему жили в слегка обветшалой, но приличной квартире. Лошади резко дернулись, и компанию отбросило на спинки сидений, положив конец перебранке. Когда они приблизились к дому, где жили родители Фрейда, Минна просигналила кучеру, чтобы тот остановился. Амалия уже стояла в дверном проеме, как обычно, ожидая Зигмунда.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.