Любовная капитуляция - [53]

Теперь Донован желал обойтись без клятв в любви, просто он намеревался пометить эту женщину, как метят домашний скот, и кольцо для этой цели вполне годилось. Все было просчитано и продумано. Почему же на душе так горько? Почему его мучило ее упорное молчание и память о ночи, когда он всего лишь прикоснулся к ней — не более?

Но так было безопаснее. Не должно оставаться невыясненных вопросов о том, на чем будет строиться их брак. Для обоих было спокойнее отказаться от претензий на глупую романтическую любовь: с избытком хватит страсти — ее Донован предполагал и получить, и подарить.

Эндрю мучился: ему нестерпимо хотелось пойти к Энн, поговорить с ней, вдохнуть в нее силу и решимость. Но ускользнуть из поля зрения двух людей Донована никак не удавалось.

Тогда пришлось использовать военную хитрость: не успели шотландцы оглянуться, как они втроем по-дружески болтали о всякой всячине, разгоряченные выставленными им в бутылках вином. Эндрю выудил кучу сведений о Доноване Мак-Адаме, но ни одно из них не представляло большого интереса. Еще он понял, что люди Донована с огромным уважением относятся к нему, что подкрепило надежды Эндрю на то, что с уликами на руках он сумеет склонить Донована Мак-Адама к спокойному и деловому разговору с ним, а Донован обладал достаточно гибким умом и смелостью, чтобы принимать незаурядные решения.

Время шло к полудню, а Донован и Кэтрин по-прежнему не возвращались. Зато сошла вниз Энн, и, улучив момент, когда она вышла в сад, Эндрю сумел завязать с ней доверительный разговор на глазах у стражников, но за пределами слышимости.

— Вы расстроены, Энн. Что он вам наговорил?

— Завтра вечером меня и Кэтрин приглашают на ужин в королевский замок.

— Вас это пугает?

— Вы не догадываетесь, в честь кого дается ужин?

— Нет. И в честь кого же?

— В честь любовницы короля Мэгги Драммонд.

— Короли и раньше имели любовниц.

— Боюсь, Эндрю, Мэгги Драммонд станет больше, чем любовницей.

— Он не может на ней жениться.

— Почему же?

— Она не королевских кровей.

— Эндрю, — Энн повернулась к нему, — вы все еще верите, что влюбленный смотрит на титулы или королевскую кровь? Если он вздумает жениться на ней, кто сможет его остановить?

— Надеюсь, найдутся люди или обстоятельства, которые заставят его одуматься.

— Боюсь, что нет.

Он глядел в глаза Энн и умирал от желания обнять ее. Но за ними следили, и каждое неосторожное движение могло дорого стоить. Он хотел приободрить девушку, но как? Чем он мог ее утешить?

— Энн!

— Не надо никаких слов, Эндрю. Не пытайтесь утешить меня.

— Что, если за ужином вам назовут вашего будущего мужа?

— Не знаю. Что тут можно сделать? Воля короля — закон. Тогда нам придется расстаться и стремиться к тому, чтобы забыть друг друга.

— И вы сможете?.. — спросил Эндрю; надежда сверкнула в его глазах, как внезапно разгоревшийся костер.

— Нет, — прошептала она, — но попытаюсь привыкнуть, и то же придется сделать вам.

— Будем надеяться до самого конца, Энн.

Она протянула руку и положила на его ладонь — всего лишь на одно мгновение. Глаза Энн договорили то, что она не осмелилась сказать…

Эндрю вернулся в дом в тот момент, когда наружная дверь раскрылась и на пороге возникли Донован и Кэтрин. Одного взгляда на их лица хватило, чтобы убедиться: оба под удручающим впечатлением от своей поездки.

Кэтрин, не говоря ни слова, даже не попрощавшись с Донованом, поднялась по лестнице и с чувством захлопнула за собой дверь.

Что ж, Эндрю улыбнулся своей мысли. Как бы там ни было, Донован до последней капли изопьет ту чашу, которую пригубил. Единственное, что беспокоило Эндрю, — выражение глаз Кэтрин.

Любовь и ненависть, как он усвоил, подчас две стороны одной и той же монеты. Если ему повезет в его миссии, он станет с интересом следить, как будет развиваться этот в высшей степени необычный брак.

13

Задолго до того, как отблеск рассвета коснулся горизонта, Яков был уже на ногах. Подойдя к окну, он раздвинул занавеси и выглянул наружу.

Это были мгновения одиночества, которое, как известно, не является одной из привилегий короля. Нет, вокруг него постоянно толпилось множество людей, но среди них по пальцам можно было пересчитать тех, с кем можно поговорить по душам, рассчитывая на их безусловную честность.

Сегодня приезжала Мэгги. Прекрасная, пышноволосая Мэгги. До сих пор он не подозревал, что так сильно способен любить. В его постели перебывало много женщин, и все искали милостей короля для себя или своих родственников. Но Мэгги не просила ничего. Более того, она сопротивлялась чувству до последней возможности. Нет, Мэгги ничего не надо было, ничего, кроме его счастья, хотя он готов был подарить ей все. Как наяву он видел их первую встречу.

Он скакал к замку Драммонд, получив от его владельца клятвенные заверения, что там его величество ждет поистине королевская встреча. Лорд отстал, а король мчался вперед. Мог ли он предполагать, с каким жаром его там встретят?

Никто не учел осторожность Мэгги, оставленной в одиночестве в замке. Она прекрасно знала о военном значении крепости и назубок помнила наставления отца о действиях на случай внезапного нападения. Когда огромное воинство, как ей показалось, появилось на горизонте, сверкая оружием и доспехами, она немедленно отдала приказ подготовиться к обороне. Меньше всего на свете она могла предположить, что в отсутствие ее отца король может их посетить.