Любовная греческая провокация - [10]

Она заметила, как поднялась и опустилась его грудь, когда за последним поворотом показалась вилла. Когда он увидел зеленый спортивный автомобиль, на его щеке дернулся мускул. При виде пожилой пары и молодой женщины, встречающих их на верхней площадке лестницы, в его серых глазах промелькнули нежность, боль и мрачная решимость.

– Кайрос? – мягко произнесла Валентина.

Ее муж, сидящий напротив, перевел на нее взгляд, но в течение нескольких секунд его лицо ничего не выражало, словно он надел маску и закрылся от нее, как делал прежде.

Но сейчас она не могла, как раньше, из-за этого возмутиться.

– В чем конкретно заключается твой долг перед Тесеусом? – спросила она.

– Есть обязательства, которые я должен выполнить, – ответил он после небольшого промедления. – Это все, что тебе нужно знать.

Тину переполняло любопытство. За десять месяцев их брака она узнала о нем лишь то, что он был сиротой и что вырос на улицах Афин. Что потом у него появился наставник, который дал ему образование. Больше она ничего не знала. Заставить ее мужа говорить о своем прошлом было все равно что пытаться выжать воду из камня.

Его черты напряглись, и она, не удержавшись, сказала:

– Ты ведь не собираешься кого-то убить и заставить меня лгать в суде, правда?

Его губы дернулись.

– Значит, ты так и не перестала смотреть мыльные оперы.

– Продать меня на выгодных условиях, как сделал герой с героиней в «Непристойном предложении»?

– Oxhi, – рассмеялся он. – Даже если бы я и захотел тебя продать, вряд ли кто-то из живущих на свете людей захотел бы иметь с тобой дело, Валентина.

– Я знаю, что oxhi в переводе с греческого означает «нет», – ответила она, пытаясь убедить себя в том, что он сделал ей комплимент. – Я планирую в течение следующих трех месяцев говорить тебе это слово много раз по-английски, по-итальянски и по-гречески, – добавила она с улыбкой, когда на нее нахлынули приятные воспоминания.

В первые месяцы их брака она пыталась научить его итальянскому, он ее – греческому. В конце концов они пришли к выводу, что им будет проще разговаривать друг с другом по-английски.

Но когда они занимались любовью, Кайрос переходил на греческий. От лаконичных слов с гортанными звуками ее желание усиливалось. При этой мысли ее бросило в дрожь.

Она больше никогда не услышит эти слова.

«Потому что я больше не хочу их слышать», – тут же мысленно добавила она.

– Замерзла? – спросил Кайрос, наклонившись к ней, когда она вылезала из машины.

Тина покачала головой, и он положил руку ей на плечи. Ее бросило в жар, но она все же заметила краем глаза, что молодая женщина сверлит ее взглядом.

– Кайрос…

Он не дал ей сказать больше ни слова, притянув к себе и прижав палец к ее губам. В его взгляде читалось «подыграй мне».

«Это всего лишь игра, рассчитанная на ту женщину. На Хелену», – сказала себе Валентина, но, когда его рука легла ей на бедро и он накрыл ее губы своими, посторонние мысли вылетели из ее головы.

На ней сказывались девять месяцев разлуки. По ее телу одна за другой прокатывались волны желания. Она быстро начала испытывать нехватку воздуха. Ее колени задрожали, и она вцепилась в руку Кайроса.

На мгновение он оторвался от ее губ, выругался себе под нос, затем продолжил поцелуй. Когда его язык ворвался в глубь ее рта и скользнул по ее языку, остальной мир перестал для нее существовать.

– Достаточно, Кайрос! Представь нас своей прелестной куколке.

Злоба в голосе женщины, спрятанная за игривостью, подействовала на Тину как ушат ледяной воды. Она отстранилась от Кайроса. Ее сердце бешено стучало, каждая клеточка в теле гудела от неудовлетворенного желания.

– Хелена, пожалуйста, будь вежливой, – донесся до них еще один женский голос.

Нежно погладив Тину по щеке, Кайрос издал тихий гортанный звук, и она почувствовала, что он потрясен не меньше, чем она.

– Девять месяцев, – прошептал он, прижавшись лбом к ее лбу. – Даже если бы мне не понадобилась сегодня твоя помощь… Между нами ничего еще не кончено, pethi mou.

Эти слова явно не были частью его игры на публику. Он только что заявил о своем праве обладать ею.

Сказав себе, что он имеет в виду только секс, Тина облизала губы и нахмурилась.

– Это был всего один поцелуй.

– Ты придешь ко мне, pethi mou, – самодовольно заявил он, проведя по ее губам подушечкой большого пальца. – Иначе и быть не может. А я, возможно, накажу тебя и не дам тебе то, чего ты хочешь.

Теперь ей все стало ясно. Он использует следующие три месяца, чтобы избавиться от своего влечения к ней. Ему не нравилось, что он по-прежнему ее хотел.

– Для тебя это всего лишь игра, правда? – прямо спросила она.

– Это ты всегда играешь в игры.

Ее охватили гнев и разочарование.

– Больше нет, – ответила она и, бросив взгляд на Хелену, разгладила пальцами несуществующую складку на его рубашке. – Я перестала за тебя бороться, Кайрос. Вы с той женщиной можете броситься друг другу в объятия.

– Я никогда тебя не любил, Валентина. Когда мы были вместе, я с трудом терпел твои капризы и истерики. Но верь мне, когда я говорю, что ты единственная женщина, которую я хотел с момента нашей первой встречи. Что ты единственная женщина, которая сводит меня с ума. Я хочу тебя,