Любовь зверя - [4]
— Откуда! У меня папаша мент, забыл? Любит он по вечерам всякие истории рассказывать. Кроме секретных, само собой. — Понятно… — согласился студент. Он повздыхал, в муках усмиряя бестактные вопросы. И, чтобы снять спазм недоумения, чтобы вернуть ногам землю, привычно стал ироничен. Он не мог не быть ироничным, когда общался с девушками, до которых не смел дотронуться:
— А как ты относишься к такой гипотезе: появившаяся сверхсильная женщина — это существо из другого мира?
— Чего?
— Ну, из космоса. Или из параллельного пространства.
— Фигня.
— И не женщина это вовсе, а биоробот…
На скамейке сделалось шумно, школьница тоже развеселилась. И опять — жарко. Оказывается, оголенное бедро невзначай придвинулось, оказывается, колени вошли в прочный контакт.
— …Не нравится? Пожалуйста, вот тебе другая гипотеза. Вы, современные женщины, напридумывали себе красивые слова типа «эмансипация», «феминизация», «раскрепощение» и так далее. Боролись, боролись и к чему пришли? Результат получился не такой уж красивый. Если осмотреться да чуть-чуть поразмыслить, станет ясно, что по своей сути результат античеловечен. С женщинами происходит что-то дьявольское. Сейчас, в конце века, это стало очевидно… Ты слушай, слушай, нечего ржать! Я ведь не шучу!.. Так вот, могу объяснить, в чем дело. В женщинах пробуждается сила зла. Незаметно, от одной ужасной истории к другой, но неотвратимо. И женщина-монстр, если она, конечно, существует, один из первых камешков в лавине ужасов, понятно?
— Сам ты «сила зла»! — сказала Милита. — Говорят тебе, обыкновенная баба, только очень сильная. Да еще психованная к тому же. Просто с ума сошла, и теперь мужичков к ногтю.
Студент отмахнулся. Он был начитан: все знал, очкарик.
— Я на эту тему, Милита, часто думаю. Проблема лавинообразного пробуждения сил зла в людях занимает особое место в теоретической мистике. Есть такая наука, к твоему сведению… Причем пробуждение не традиционного зла, рвущегося на волю косвенно, через человеческие страсти и пороки, а прямого, потустороннего. И, видимо, закономерно, если этот процесс пойдет именно с женщин. Так и должно быть. Женщина ведь вторична по отношению к мужчине, это прямо следует из Библии. Она несет человечеству вечное греховное начало, необходимое, как ни странно, для вечного и безуспешного утверждения добродетели. Поэтому…
— Смешной, — Милита вдруг снова обняла его. Притянула к себе. Тот обмер, поперхнулся очередной умной фразой. — Смешной ты… Тоненький, стройненький. Везет мне на таких, — нежность была в ее голосе. И в руках. Боже. Боже… — Слушай, малыш, ты что, серьезно интересуешься этой мурой? Всякими там привидениями, духами?
Возвратился пульс — гулкими, тугими толчками.
— А что? — проклятый кляп, наконец, отпустил горло. — Конец века, очередной всплеск мистицизма. Стараюсь не отстать…
— Ну-ну. Лучше послушай, как женщина-монстр убивала мужиков. Просто ломала, прямо руками. Никакой мистики. Элементарно — хрясь, и готов мешок костей. Вот так, вот так, чувствуешь?
Студента передернуло:
— Фу-у!
И паралич отпустил его. Одновременно упал душевный настрой, как-то сразу, глупо. Впрочем, не совсем настрой, если уж честно. То, что упало, было чуть ниже души. Жаль только, собеседницу чужие эмоции мало беспокоили:
— Отсюда жуткие слухи, понял? Особенно достается голове жертвы. Эта подруга ведь еще и целоваться может полезть, если вдруг мужик ей понравится. А головенка после ее ласки…
— Да кончай ты, Милита! — у него оказалось хорошее воображение.
— Нервишки шалят! Пардон, забыла, что вы у нас слабаки.
Опять все кончилось. Девочка мило улыбалась. Она в самом деле была хороша: распираемая здоровьем футболка притягивала руки, как магнит, плоть источала неотразимый в своей естественности запах. Запах полноценной женщины. Девятиклассница. Кровь с молоком.
Он спросил, сражаясь с возвращающейся тоской:
— А ты уверена, что поймаешь ее? И вообще, ты уверена, что справишься с ней?
— Да, — буднично сказала она, продолжая улыбаться. — Ты ведь мне поможешь. Кстати, не забыл, что надо будет делать?
— Не забыл… — Он собрал стремительно растущее недоумение в кулак и все-таки решился: — Милита, ну скажи ты, зачем тебе ее ловить?
Улыбка сползла. Бедро отодвинулось.
— Ты мне не нравишься, — ответила девочка. Встала. Долго молчала, пристально оглядывая местность, затем неожиданно предложила. — Кроме шуток, сбегай в парадную! Мало ли сколько еще ждать придется?
— Бред, — покачал головой студент. — Детство какое-то… — Он тоже встал и потянулся.
9. ПОДВАЛ
Ему здесь не нравилось. Ему не нравился этот дурацкий кабинет, больше похожий на бункер. Не нравились результаты проделанной им короткой прогулки. Ему вообще резко не нравилась здешняя атмосфера. Товарищ майор прошелся по коридорам, осмотрелся, побывал в спортзале, поговорил с людьми, и не встретил ни одного ученика мужского пола. Сплошь женское общество. Что за паршивый спортклуб! Впрочем, культуристочки были самыми обыкновенными, точно такими же, как в десятках других клубов, и точно такие же обыкновенно пошлые мысли пробуждали их убийственные фигурки. И оборудование в спортзале было обыкновенно пошлым. Но товарищу майору все равно здесь не нравилось. Ученицы оказались поразительно юны, как на подбор. Каждая — возраста его дочери. Старшеклассницы, просто девочки. Подозрительно?.. Ерунда, конечно: будь он сам тренер, набирал бы себе в клуб только эдаких, помоложе да повкуснее… Кроме того, отвечая ему, они не улыбались — глухо, непрошибаемо — взгляд их оставался взрослым, сильным, тренированным. Разве не подозрительно? Хотя, тоже ерунда: как бы мужское начало в нем ни пыжилось и ни острило, они-то, самочки, бабье переразвитое, не могли не чувствовать, кто с ними имеет честь беседовать. Не обманывал их гражданский костюм гостя — сразу поджимались, сразу вели себя правильно. Жаль, жаль. Видно же, что хамки, как на подбор — хамки, хамки, хамки, — и будь круг чуть теснее да знакомство чуть ближе, они ржали бы не переставая, вились бы рядом, сами бы подставляли ягодицы под его хозяйские руки, они же любят таких — настоящих, полновесных, только таких, как он, и любят они в своих дерьмовых жизнях — хамки, детки, мужики толстопопые, м-м-м, мечта!.. А вот меж собой они общались попроще. Товарищ майор, разумеется, прислушивался к чужим разговорам, профессионально хватал ушами словесный мусор вокруг себя в надежде отфильтровать что-то важное. Какую-нибудь сплетню про свою дочь — бабье ведь без сплетен не бабье. Не удалось, увы. Были в достатке трепетные девичьи откровения:
13 авторов.13 рассказов и повестей.13 серийных убийц и маньяков.Создатели антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2014» и «Самая страшная книга 2015» представляют новый уникальный проект – сборник, целиком и полностью посвященный, пожалуй, самой ужасающей теме современности.Писатели, работающие в жанре «хоррор», заглянули на свой страх и риск в кровавую бездну человеческого безумия – и готовы поделиться с вами теми кошмарами, которые в этой бездне увидели.Не для слабонервных. Не для детей. Не для беременных.Будь осторожен, читатель.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Хоррор.Детские страхи материализовались. Некий «дядя» заводит вполне живых детей наподобие механических игрушек, вставляя им в спины и проворачивая большого размера ключ…
Доктор Джонс против Третьего Рейха.Его имя стало легендой.Он — величайший археолог всех времен и народов.Он — личный враг Гиммлера и Гитлера.Он раскрывает самые секретные планы нацистов, пресекает самые зловещие их замыслы…Европа на пороге Второй Мировой войны. Немецкие экспедиции рыщут по всем континентам в поисках древних святынь, тайных знаний и магических артефактов. Люди здравомыслящие видят в этом всего лишь доказательство безумия нацистской верхушки. Один профессор Джонс знает, что древняя магия вполне реальна, что великие святыни, за которыми охотятся эсесовцы — Святой Грааль, Копье судьбы, Ковчег Завета, — гарантируют победу в войне и власть над миром…Индиана Джонс должен остановить силы зла любой ценой.
13 авторов. 13 историй. 13 ведьм.Сколько жив людской род – столько верит человек в потустороннее. Верит – и боится. Дрожит от страха перед тем, что за гранью. Страшится того, чего не может объяснить и понять. Силу, которая нашему разуму неподвластна.Так было во времена стародавние, так бывает ныне, так будет вовеки.Но во все времена, в любую эпоху живут среди нас те, кто держат в руках нити, связующие два мира, по эту и по ту сторону.Знахарки, колдуньи и экстрасенсы…Ведьмы.Ты боишься их? Зря…Не боишься? Тебе же хуже!
Этот сокращенный БОЛЕЕ ЧЕМ ВДВОЕ роман ранее издавался в виде повести «Пик Жилина» в проекте «Миры братьев Стругацких. Время учеников».Здесь впервые выложен полный его вариант, ранее не публиковавшийся.
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.