Любовь за кадром - [4]

Виноградов, невольно улыбаясь, пригласил Наташу танцевать. И вот они подталкиваемые со всех сторон, постепенно вошли в ритм танца.

В это время на эстраду выбежала молоденькая солистка в мини-юбке и прижав ко рту микрофон, запела резким, высоким голосом. Молодёжь радостно приветствовала певицу и стало ясно, что она всем нравится и костюмом, и голосом, и манерой держаться на сцене.

Как только отзвучали последние аккорды, Виноградов повёл Наташу к их столику и, отодвинув стул, помог ей сесть.

– Ты хорошо танцуешь, – обратился он к девушке, – а главное, быстро двигаешься. Но мне уже такой темп не под силу – я слишком много курю.

– А вы бросьте это занятие, – уверенно сказала Наташа, поправляя причёску. – Ведь всем известно, что от курения и рак, и сердце, да и вообще кошмар!

– Права, Наташа, права! – усмехнулся Виноградов, – Но ты, как я вижу, всё никак не обойдёшься без официального обращения. Неужели это потому, что я такой старый?

– Ну что вы, Александр Михайлович, – девушка скорчила недовольную гримаску. – Просто я не могу вот так вот сразу, ведь мы ещё с вами мало знакомы.

– Ты действительно правы, Наташа. Не надо торопить время.

Виноградов выпил бокал вина и надолго задумался, вспомнив Ирину, её светлые, длинные волосы, вечно падавшие на лицо, её стройную фигурку, грациозную походку и её любовь, такую большую, что казалось не хватит целого мира, чтобы вместить её.

– Саша, Саша, да вернитесь же вы ко мне, в конце концов, – Наташа теребила его за руку и, когда Виноградов наконец-то посмотрел на неё, добавила:

– Вы стали вдруг такой задумчивый и серьёзный, что я просто испугалась.

– Не волнуйтесь, здоровье у меня железное, а то что в голову иногда приходят грустные мысли, так с этим я ничего не могу поделать.

Виноградов посмотрел по сторонам. Музыканты объявили перерыв и, уставшие пары сели отдыхать за столики в кафе.

– Я тоже иногда вспоминаю прошлое, – грустно сказала Наташа, – но запоминаю только огорчения или неудачи, наверное потому что на их преодоление тратится гораздо больше сил.

– Неужели у такой молоденькой девушки могут быть серьёзные неприятности? – с иронией спросил Виноградов, но Наташа, как бы не замечая его тона продолжила:

– В жизни мне приходилось непросто, так как не удалось осуществить все свои замыслы, а если что-то и получалось, то только ценой невероятных усилий.

Наташа мельком, чисто по-женски, взглянула в лицо оператора, стараясь определить насколько серьёзно он относится к её словам и, увидев внимательное лицо собеседника, продолжила:

– Однажды, после первого года учёбы в институте, мы устроили небольшое импровизированное собрание, пригласив на него декана факультета и попытались определить наши планы на летние каникулы.

Кто-то из девчонок заговорил о будущей роли в фильме, о том, что надо изучать героев в жизни, а не по страницам, написанных кем-то сценариев. И мы начинающие актрисы и актёры, заручившись поддержкой декана, разъехались кто куда.

Четверо наших ребят пошли работать на автомобильный завод, чтобы потом с увлечением рассказывать о новом оборудовании, о строгих мастерах, характеры которых они с удовольствием копировали в этюдах.

Моя подруга Светлана решила поехать в деревню и уговорила родителей отпустить её, а когда вернулась, то узнать её было невозможно: вся округлилась на парном молоке, щёки из-за спины видны, ну прямо пышка, а не девушка.

Наташа на секунду прервала свой рассказ и улыбнулась Виноградову, как бы приглашая его в соучастники.

– А я решила пойти в Аэрофлот бортпроводницей, – сказала она, вся насторожившись в ожидании протеста собеседника, но Виноградов, казалось, спокойно воспринял эту новость и лишь негромко спросил:

– У вас в семье кто-нибудь летает?

– Да, отец, – ответила Наташа. – Летает давно и даже успел уже состариться на этой работе. Я помню его совсем молодым, когда все удивлённо спрашивали, не моложе ли он своей жены?

А потом, после неудачной посадки – случилась травма позвоночника и как следствие, паралич ног, долгий постельный режим и только уход и забота матери помогли ему вернуться в строй и снова начать летать. Но после пережитого он сильно поседел и как бы стал значительно старше.

– Вас не удивляет, что я немного отвлеклась? – спросила Наташа, осторожно поправляя золотую цепочку на шее и, увидев, что Виноградов отрицательно помахал рукой, оглянулась вокруг.

На маленьком пятачке у эстрады покачивались в плавном ритме танцующие пары. Здесь были молодые лет по восемнадцать, двадцать, но были и постарше, степенные, медлительные, но в тоже время трогательные.

– Как забавно наблюдать за ними, – улыбнулась Наташа. – Они ведут себя в танце как дети, неужели и мы так странно смотримся со стороны?

– Вероятно мы тоже смешны, – ответил Виноградов, бросая потухшую сигарету в пепельницу. – Этакий, начинающий полнеть ловелас и юная принцесса Наташа Васильева.

– Ну что ж, пусть на нас тоже посмотрят, – поднимаясь сказала Наташа, как бы приглашая Виноградова на танец.

Он галантно поклонился и повёл свою партнёршу на свободное место к эстраде. Они танцевали спокойно, не торопясь, как бы желая продлить удовольствие. Виноградов обнял девушку своими большими руками и почувствовал под тонкой тканью блузки молодое, сильное тело. От этого слегка задрожали руки, а Наташа, ставшая вдруг такой родной и близкой, положила голову ему на плечо, лицо её обиженно по-детски сморщилось и две маленькие слезинки выкатились из глаз.