Любовь языком иносказаний - [9]

— Здравствуйте, — специально негромко произнесла я, заходя в наш отдел, и тут же, как обычно, направилась на свое место.

Жизнь отдела на мгновение замерла: Ульяна и еще несколько женщин, собравшиеся в кучку и что-то обсуждавшие, замолчали, повернули головы в мою сторону, такая же реакция была у остальных, краем глаза я видела, как на меня неотрывно смотрит Наиль. Великолепно! Просто великолепно!

Я положила сумочку на свой стол, делано переводя дыхание от слегка поспешной ходьбы.

— Хорошо выглядите, — с ядом сказала мне одна из сотрудниц, тридцатипятилетняя высокомерная Алевтина. Ее снобизм вытекал из того, что, как говорили, она была родственницей нашей начальницы Веры Сергеевны, а кроме того, ее муж регулярно отправлялся в командировки за границу, привозил ей оттуда модные вещи, и на этом основании Алевтина решила, что она — Элизабет Тейлор, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Спасибо.

Обмен милыми улыбками и змеиным холодом.

Отдел зашевелился, придя в себя, но внимание всех до сих пор было направлено на меня, только теперь многие, взяв себя в руки, маскировали это.

Ко мне поспешила Тамара.

— Потрясно, потрясно! — как всегда заговорщическим полушепотом произнесла она с искренней радостью за меня.

— Продолжим смотреть спектакль, — еле слышно шепнула я, благодарно глянув на нее.

— Какие славненькие брючки! — ко мне подсела Ульяна со своими слащавыми интонациями и с фальшивой радостью. — Нель, за сколько взяла?

— О! это же новогодний подарок! — с легким и добродушным возмущением громко воскликнула я.

Ульяна сладенько засмеялась.

— Ах ты, негодница! — хихикая, начала она. — И блеск какой в глазах появился! Это кто ж тебе такие подарки делает?

— М-м… Секрет!

— А-ха-ха, ха-ха!

Тут, следуя примеру Ульяны, меня облепили все девчонки нашего отдела.

Наиль сидел за своим столом, перекладывая бумаги и демонстративно даже не поднимая на меня глаз.

— Свитер? Конечно, Индия!.. — я весело и раскованно отвечала на вопросы сотрудниц. — Да, праздники, прошли замечательно!.. Да ты что?.. Мы тоже ходили на елку… С кем, с кем — с друзьями! Ха-ха-ха!

«Чтоб никто и не подумал,

Чтоб никто и не поверил…»

Мое появление в джинсах в нашем суровом и «добропорядочном» Институте действительно обратило на себя внимание.

Вера Сергеевна отозвала меня в сторону и извиняющимся тоном пыталась уговорить меня «больше ТАК не делать». Причем, зная меня, она добавляла: «Вы же не Ульяна!»

Алевтина, которая никак не могла смириться с тем, что ее сегодня попрали с давно закрепившегося за ней места «королевы мод», тоже не выдержала и в обеденный перерыв этак прохладно-спокойно произнесла мне в лифте: «Нелли Ивановна, я, конечно же, ничего не имею против женщин в брюках, мне это даже очень нравится, но не думаете ли вы, что для работы это уже слишком?» «Нет, не думаю», — как можно более дружелюбно и легковесно ответила ей я и специально обогнала ее по пути в столовую, чтобы она посмотрела на предмет спора еще раз.

«Ты куда пропала-то? Говорят, разоделась тут!» — это было импульсивное приветствие Ларочки, разыскавшей меня, разговаривающую с женщинами в коридоре в конце обеденного перерыва.

«Вы посмотрите только на нее, а-ба! Ты за рубеж что ль собралась? — она тут же деловито завернула мне сзади свитер, чтобы посмотреть наклейку на джинсах. — „Рабако“! — с торжествующим видом воскликнула она, прочитав. — Грандиозно! Неля, это фирма! Где урвала? Познакомь!»

Решив, что на мне теперь можно нажиться, Ларочка перевела разговор на то, чем давно и подпольно занималась в Институте: «Нель, у меня есть кофта — последний крик моды! Отдам за двадцать!»

Что-о? кофта за двадцать?! Ну уж извините, вы меня принимаете за кого-то другого (это у меня в мыслях, а на лице все те же искусственные улыбочки).

«Пойдем, она у меня в отделе, примеришь! Пойдем!» — не унималась Ларочка. Я отлично знала, что не куплю эту кофточку, так как у меня осталось только двадцать три рубля до зарплаты, которая будет лишь через две недели, но я решила «держать марку» и пошла с безостановочно трещавшей Ларочкой. Я спиной почувствовала, как женщины, с которыми я стояла, теперь смотрели на меня с ненавистью, рожденной из чрева зависти.

Да, мне понравилось быть в центре внимания, строить из себя не ту, кем я являюсь, но я затеяла все это только ради Наиля, дабы показать ему, что он не властен надо мной. Но Наиль словно понимает скрытый мотив моих действий и потому старается по возможности и вовсе не обращать на меня внимания, будто говоря всем своим видом: «Играй, играй. Мне вся эта твоя мышиная возня глубоко безразлична». А раз так, то тогда повторяю тебе еще раз: ты мне безразличен тоже! Обеденный перерыв закончился, и все мы уже работали. Я посмотрела на Наиля, он что-то писал. Что я испытываю? Ничего. Аб-со-лют-но ничего! А что еще можно испытывать к совершенно чужому человеку, которого даже и не знаешь толком? Наконец-то все мои чувства перегорели. Бесплодная любовь зачахла и умерла. Я свободна! Свободна!

И я не обманываю себя, иначе откуда же эта легкость, будто я сбросила все оковы и откуда же это желание жить, будто передо мной открыты все пути!