Любовь всесильна - [13]

— Глория всю жизнь прожила под защитой близких, она не такая, как ты, — Чейз повернулся к Мэгги. — Вот почему ты такой чертовски хороший помощник — ты мыслишь, как мужчина, и меркантильна до мозга костей.

Глории было достаточно того, что она видела и слышала. «Ты ведь не оставишь ее с пустыми руками», — стучало у нее в голове. Как она могла быть такой наивной? У ее мужа роман с секретаршей, и сейчас они обсуждали, как ему с ней развестись. Так, значит, их роман начался задолго до того, как она встретила Чейза? Внезапно все стало настолько очевидным, что она почувствовала себя нехорошо и прислонилась к двери: Чейз женился на ней только из-за Форест Мэнор.

Глория припомнила, что в день бракосочетания она строила планы о том, как замечательно они будут жить в Форест Мэнор. Чейз пообещал ей заплатить долги отца, и она по-детски полагала, что родительский дом не уйдет с молотка. Но Чейз с удивлением выслушав ее, быстро вразумил. Оказалось, что дом необходимо превратить в отель, хотя он и предполагал оставить для них отдельное крыло. Глория, по уши влюбленная, конечно, согласилась.

Теперь множество мелочей вдруг обрело новый смысл. Когда отель строился, муж говорил, что сможет работать в Йоркшире так же продуктивно, как и в Лондоне. Но почти сразу после того, как врачи подтвердили ее беременность, в делах почему-то возникли затруднения, и ему пришлось оставаться в Лондоне на всю неделю. Теперь она представляла, что Чейз, должно быть, стремился отделаться от брака с той минуты, как отель вступил в строй и начал приносить ему доход. Ничего удивительного, что парочка, сидевшая перед ней на диване, была так настроена против ее беременности. Пока она переживала потерю ребенка, ее негодяй-муж, наверное, с облегчением смеялся вместе со своей подругой. Эта мысль, более чем другие соображения, придала Глории силы и побудила к действиям.

Она все еще стояла у двери не в состоянии уйти, как вдруг Чейз оглянулся и увидел ее. От неожиданности он вскочил на ноги.

— Глория, что ты здесь делаешь?

Он покраснел и, как ей показалось, ненадолго потерял самообладание. Его сильные руки нервно теребили пояс халата.

Глория внимательно посмотрела на мужа и, стараясь не выдать волнения, как можно спокойнее проговорила:

— Я забежала сказать тебе, что собираюсь на небольшой отдых с Кэти, школьной подругой, и невольно подслушала ваш разговор.

В это время Мэгги встала с дивана, и Глория едва не задохнулась. На этой стерве был ее халат, маловатый для нее, а может быть, с мужской точки зрения, в самый раз, потому что едва прикрывал большие груди деловой секретарши.

— Глория, я все объясню!

Чейз направился к ней, но женщина протестующе вытянула тонкую руку.

— В этом нет нужды, дорогой. Я все слышала, и как ни жаль разочаровывать тебя, но ты в отношении меня сильно ошибался. Мэгги была права. Меня действительно не очень беспокоит то, что ты нарушил свое слово. Но я бы хотела получить соответствующую компенсацию.

Если у Глории и оставались какие-то сомнения относительно вероломства Чейза, то они сразу развеялись, стоило ей увидеть выражение неприкрытого облегчения на его красивом лице.

— Ты все слышала и действительно не возражаешь?.. — Он улыбнулся ей. — Слава Богу! Я так боялся сказать тебе! Ты еще недавно была так удручена обрушившимся на нас несчастьем, что я не мог себе представить, какой разумной ты окажешься. По этому поводу стоит выпить, и даже шампанского! — И, протягивая ей руку, он сказал — Иди к нам, и мы вместе это отпразднуем.

Отпразднуем! Бессердечное животное! А собственно, почему ее это удивляет? Ведь она никогда не подходила этой компании. Однажды она заметила Чейзу, что он, кажется, очень близок со своей секретаршей, и муж, ничего не ответив, разразился продолжительным смехом, хотя, как она заметила, ему польстило, что Глория ревнует. Ублюдок! Она выругалась про себя, но, ничем не выдав своих истинных чувств, хладнокровно ответила:

— Боюсь, что у меня нет времени, внизу ждет такси…

В три шага Чейз оказался рядом.

— Не будь смешной. Ты не можешь так уйти! Глория, я ничего не знал насчет твоего отдыха.

Он хотел ее обнять, но она поспешно отступила в прихожую, подхватила чемодан и стремительно направилась к выходу. Чейз поймал ее, когда она открывала дверь.

— Подожди, Глория, я тебя так не отпущу, нам надо поговорить, — твердо заявил он. — Ей-Богу, ты с ума сошла!

— Я ничего больше не желаю слушать. Ты нарушил свое слово, а теперь я нарушаю свое. Ступай, празднуй с Мэгги. — Она окинула его презрительным взглядом. — Что до меня, то я не хочу тебя больше видеть.

Он был бы, наверное, меньше потрясен, если бы получил пощечину.

— Ты же так не думаешь, Глория, это ребячество. Я решил — ты сказала, что понимаешь… Сядь, выпьем и…

— Зайдешь к моему адвокату в Йорке с документами для развода, — отрезала она и вышла из квартиры.

— О Господи! Тебе нет дела ни до меня, ни до отеля… Мэгги права, ты меркантильная маленькая дрянь!..

Но Глория уже не слышала его. Она быстро бежала вниз по лестнице, чемодан бил ее по ногам, и слезы градом катились по лицу. До нее смутно донесся громкий голос Чейза, что-то кричавшего вслед, но она не оборачивалась и остановилась только тогда, когда несколько кварталов отделяло ее от этой гниды, которая была ее мужем.