Любовь всегда права - [30]

Но Холли смотрела только на Ставроса.

На нем был гладкий смокинг, плотно облегавший его мощное мускулистое тело. Она перевела взгляд с его черного галстука на мощную шею, квадратную челюсть и красивое лицо. Его темные глаза прожигали ее насквозь.

Их свадебная церемония была простой и длилась всего несколько минут. Это было похоже на сон.

Она не могла отвести взгляд от его лица.

– Холли Энн Марлоу, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья?

– Да, – выдохнула она, задрожав, когда он надел ей на палец огромное кольцо с бриллиантом.

– Ставрос Минос, берешь ли ты эту женщину в законные жены?

– Беру, – прорычал он низким, сексуальным голосом, глядя на нее так, что внутри ее все перевернулось. И вдруг вся ее нервозность по поводу незыблемости их свадебных клятв растаяла.

– Властью, данной мне штатом Нью-Йорк, я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.

В темных полуприкрытых глазах Ставроса вспыхнула искра желания, когда он сначала обнял ее, а потом поцеловал. Раньше он дразнил ее легкими поцелуями, теперь же его поцелуй заставил ее забыть не только все свои сомнения и сожаления, но и собственное имя.

Потом она вспомнила: ее имя изменилось. С этого момента она стала миссис Холли Минос.

Она смотрела, как судья подписывает свидетельство о браке, а затем Николь и Оливер как свидетели. Николь смотрела на мужа нервно, с мольбой в глазах. Оливер тепло улыбнулся жене, обнял ее и поцеловал в лоб. Николь выглядела так, словно вот-вот заплачет от облегчения.

Холли выдохнула. Должно быть, ее сестра ошиблась. Оливер не мог ей изменять, если он так ее целовал. Все будет в порядке…

– Поздравляю вас обоих, – сказал судья, улыбаясь Холли и Ставросу. – А теперь я оставляю вас насладиться друг другом.

Глаза Холли широко раскрылись. Она посмотрела на красивого, сильного мужчину рядом с ней. Ее мужа.

В жизни у нее был только один любовник. Ночь, которую она провела с ним в прошлый сочельник, была самой волшебной в ее жизни, но на следующее утро все рухнуло.

Теперь они были женаты. К лучшему это или к худшему? На всю оставшуюся жизнь…

– Мы пойдем вниз, – радостно сказала Элени, держа на руках Фредди, который выглядел очень сонным в своем детском смокинге. Ставрос нанял Элени в качестве высокооплачиваемой экономки на неполный рабочий день. Холли не была уверена, что это необходимо, но как она могла возражать против того, чтобы Ставрос дал работу женщине, которая заботилась о нем в детстве?

Кроме того, она любила Элен и доверяла ей, и была благодарна, что эта женщина посидит с Фредди сегодня вечером, давая им уединение для их первой брачной ночи.

Холли вздрогнула. Их первая брачная ночь.

– Мы тоже пойдем, – сказала Николь, прижимаясь к мужу, который крепко обнял ее.

Впервые с тех пор, как родился Фредди, Холли оказалась наедине со Ставросом. Со своим мужем.

– Миссис Минос, – пробормотал Ставрос. Он медленно оглядел ее, заставляя внутренне содрогнуться. Затем, не говоря ни слова, поднял ее на руки и прижал к своей груди. – Я так долго ждал этой ночи.

– Несколько дней, – вздохнула она, подумав о предвкушении с тех пор, как они покинули Грецию.

Ставрос серьезно посмотрел на нее.

– Целый год.

Он отнес ее на ту самую кровать, где в прошлый сочельник они зачали своего сына.

Она подумала, как много изменилось с тех пор. У них появилось будущее. Они были одной семьей.

Он осторожно снял повязку из белых шелковых цветов, которая удерживала ее длинную вуаль на месте, и бросил ее на ночной столик.

В комнате стояла мерцавшая огоньками рождественская елка, а за окнами жил своей жизнью ночной Нью-Йорк.

Сняв смокинг, он молча бросил его на пол вместе с черным галстуком. Потом расстегнул манжеты рубашки. Не отрывая от нее взгляда, он расстегнул молнию на ее свадебном платье, которое соскользнуло на пол, открыв белый лифчик-бюстье, крошечные белые кружевные трусики и белую подвязку. Она услышала его низкий дрожащий вздох, почувствовала дрожь его рук, когда он отступил назад, чтобы посмотреть на нее.

– Ты великолепна, – прошептал он.

Жар в его взгляде растопил ее сердце. Наклонившись вперед, Холли дернула его за белую рубашку так, что оторвались и посыпались на пол пуговицы. Она с трудом могла поверить в собственную смелость, когда просунула руку под его расстегнутую рубашку и медленно провела по мускулистой обнаженной груди с темными волосами.

С низким рычанием он схватил ее за запястья. Какое-то мгновение он просто смотрел на нее сверху вниз, его черные глаза обжигали ее. Затем, не говоря ни слова, толкнул ее на кровать.

Не сводя с нее глаз, ее муж снял рубашку, уронив ее на пол. Холли потянулась к нему. Она не могла больше ждать. Она должна была почувствовать его тело, его вес. Она должна была ощутить его внутри себя. Немедленно.

– Ставрос, – прошептала она, протягивая руки.

Он мгновенно переместился, и она выдохнула, почувствовав его тело на себе, его тяжесть вдавила ее в матрас, она ощутила его обнаженную кожу.

– Теперь ты моя, – прошептал он. – И я никогда тебя не отпущу…

Он наклонился к ее губам и прикоснулся к ним сначала легким поцелуем, затем его объятия стали более жаркими, почти дикими. Ее соски под белым бюстье напряглись, когда он прижался к ней своим мощным мускулистым телом. Целуя ее, он гладил ее лицо, шею, плечи, обхватил ее грудь поверх бюстгалтера, затем просунул руку под него, чтобы погладить ее тугой сосок, и она задохнулась от удовольствия.