Любовь в огне - [99]

— Привыкайте, миссис Холстон.

— Я иду в Старый Капитолий.

— Очень хорошо.

Сидни смерила Сисси раздраженным взглядом.

— И ты ничего не хочешь мне сказать? На сей раз не будет никаких лекций и нравоучений? «Не пытайтесь оказать помощь пленным мятежникам, мэм, а то вас повесят, и я лично позабочусь о том, чтобы петлю на вашей шее затянули как полагается!» А?

Сисси спокойно выдержала этот взгляд.

— Миссис Сидни, ваш брат — врач. В тюрьме у него много работы. Ему некогда и незачем думать о побеге. Тем более что рано или поздно полковник Йен все равно добьется его обмена и освобождения. Доктора Маккензи очень уважают в Вашингтоне. Многие слышали о том, что он оперировал самого генерала Маги.

— Уважают? Его предала женщина, на которой он женился. По ее милости он, собственно, и оказался в плену. — Она всего лишь хотела спасти ему жизнь.

— Неужели ты не знаешь, Сисси, что есть веши поважнее жизни! Например, свобода. Кому, как не тебе, ценить ее.

— Я ее ценю. Потому и помогаю в этой войне Северу. Сидни опустила глаза. Она вспомнила, каково ей было ощущать себя пленницей, когда она сама сидела в Старом Капитолии.

— Опять ты за свое. Я же уже тысячу раз повторяла тебе, что в нашей семье никогда не было рабов. Больше того! Индейцы-семинолы, кровь которых течет в наших жилах, не раз помогали неграм бежать от жестоких хозяев.

— Я уважаю их за это, миссис Холстон.

— Ты-то тут при чем? Ты родилась свободным человеком, Сисси.

— Да, но я успела узнать, что такое рабство.

Голос девушки дрогнул, а в глазах вспыхнула злость. Она вдруг повернулась спиной и расстегнула на себе платье. Взору Сидни предстала узкая девичья спина, почти вся покрытая зажившими, но страшными рубцами. Сидни приглушенно охнула.

— Я родилась свободной, миссис Холстон, но однажды меня похитили и продали в рабство, как… скотину! Мой хозяин владел плантациями в Алабаме.

Он не считал черных за людей. Я пыталась протестовать, но на Юге, мэм, слово негритянки — ничто против слова белого человека. Я не могла смириться со своим положением и пыталась не подчиняться его приказам. Тогда он меня попросту избивал.

— Сисси, таких, как он, немного на Юге. Большинство хозяев искренне любили своих… рабов. Некоторые даже считали их членами семьи…

— Вы хоть сами понимаете, что говорите, мэм? Да, я знаю, что не все белые — звери. Потому я и помогаю сейчас белым северянам. Но есть и другие. Моя спина — тому доказательство. Раб лишен свободы. Он лишен права выбора, права распоряжаться собственной жизнью. Захочет хозяин — полюбит раба, сделает его членом своей семьи, а не захочет — отлупит палкой до смерти. Но нас это не устраивает! Рабство узаконивает торговлю человеческим товаром, разрешает белым вершить судьбу черных, разлучать их семьи, насиловать жен, отнимать детей.

— Да, но…

— Не может быть никаких «но», мэм! Я знаю, что вы хороший человек. Я верю, что в вашей семье никогда не было рабов. Но мы не о вас говорим, а о ваших соседях-южанах! О мятежниках!

— Мы просто отстаиваем права свободных штатов, Сисси.

— А ч отстаиваю права свободных людей, мэм! Сидни печально вздохнула.

— Рабство — это, безусловно, зло. Но сама подумай, Сисси, что будет, если тысячи и десятки тысяч негров вдруг в одночасье обретут свободу? Куда они пойдут? Без денег, без жилья, без земли! Да они умрут с голоду! Институт рабства нельзя просто взять и отменить. Его нужно изживать планомерно, со временем…

— Так не бывает. Поверьте мне, моего прежнего хозяина никто не убедил бы в том, что ему нужно одарить своих негров землей и отпустить на все четыре стороны. Такие люди понимают только один язык — язык силы! Очищение от греха всегда проходит через кровопролитие.

Иначе не получается.

Сидни подошла к Сисси и осторожно провела кончиком пальца по шраму у нее на плече.

— Мне стыдно, Сисси… Мне стыдно за то, что белые люди так надругались над тобой…

Сисси улыбнулась.

— Не переживайте, мэм. Вы тут ни при чем. Мне, между прочим, тоже стыдно, что я вынуждена была предать вас тогда.

Они обнялись.

— Вы все еще сочувствуете мятежникам? — тихо спросила Сисси.

— Я сочувствую южанам, — ответила Сидни. — Но я согласна со многим из того, что ты сказала.

— Хорошо. Я верю в это. Пойдемте.

— Знаешь, Сисси… мой двоюродный брат отчаянно рвется на свободу. Он врач, а в нашей армии не хватает врачей.

— Я слышала, что он спас капитана Холстона.

— Ты хорошо с ним знакома?

— Да и восхищаюсь им! — честно призналась Сисси.

— В таком случае я рада, что ты будешь рядом с ним, когда он вернется.

— А вы?

Сидни опустила глаза и покачала головой.

— А меня к тому времени может здесь не оказаться.

— Он любит вас, мэм.

Сидни грустно улыбнулась. Она влюбилась в Джесса еще в Ричмонде. Даже теперь ему достаточно было только взглянуть на нее, чтобы смутить, ..

— Не забывай, Сисси, что он организовал мой арест и лично проводил в тюрьму.

— Но вы шпионили!

— Я не могла по-другому. Пойми, Сисси, он северянин, я южанка. Я против рабства и была даже против отделения от федерального государства, но началась война, и между нами возникла пропасть. Война еще не окончена.

— Как же вы можете выступать на стороне Юга? Там же торгуют людьми!