Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1 - [75]

Дело в том, что мы с Мейбл очень во многом расходимся и после многочисленных споров, которые ни к чему не привели, решили расстаться. Разумеется, с ее отцом мы совершенно расходимся во взглядах на все, и этот фанатичный скупердяй постоянно упрекал меня (причем в присутствии Мейбл) за каждую самую крошечную сумму, потраченную мною без его одобрения или разрешения. В результате после его ухода она начинала читать мне нотации на ту же самую тему — словом, я сыт этим по горло! В конце концов, я приказал ей заткнуться. Тогда она вся в слезах побежала к отцу, и вскоре он убедил свою драгоценную доченьку, что от меня следует избавиться. С его полного одобрения я переехал в «Хоффман-хаус», где мне очень все нравится. Но, пробыв тут некоторое время, я решил, что, поскольку ничто не удерживает меня в Нью-Йорке, неплохо бы мне прокатиться в Европу. Я высказал это предложение мистеру Стодарту. Вначале он ответил, что это может быть для него довольно накладно (в финансовом отношении), однако я все же убедил его, что это обойдется ему намного дешевле, нежели я буду слоняться где-нибудь поблизости. Он посоветовался с каким-то скучным, замшелым и старым адвокатом, чтобы все вышло в интересах его и дочери, однако я тоже не сидел сложа руки и тоже занимался этим делом и считаю, что неплохо учился в старом добром университете на юридическом факультете, поскольку сделал все во всех отношениях лучше, если не считать того, что наша разлука не официальна, чего бы мне очень хотелось.

Пока что я направляюсь в Париж, но не знаю, сколько времени пробуду там, и, хотя считаю, что следующей моей остановкой будет Монте-Карло, я в этом не уверен, посему, когда вы будете мне писать, то пишите по адресу: Бэринг Бразерз, до востребования.

Твой любящий сын

Бушрод Пейдж

— Ужасно, — прошептала Люси. — Но, думаю, на самом деле все обстоит намного хуже, чем он пишет. Да, наверное, все обстоит еще хуже. Может быть, тут замешан ребенок. Наверное, произошел открытый разрыв. И, наверное, дело дошло до развода. Мне кажется, это убьет меня!

— Ради Бога, дорогая, постарайся не внушать себе таких скверных мыслей. Абсолютно ясно, что никакого открытого разрыва нет, а тем более развода, — убеждал ее Клайд, искренне надеясь, что говорит правду. Он по-прежнему держал письмо Бушрода, но думал сейчас о Кэри.

— Разумеется, Мейбл относится именно к тому типу женщин, которых я никогда не выбрала бы для Бушрода, но она очень высоко ценит его… Да что я такое говорю… Каждая женщина думает о своей невестке то же, что и я, когда единственный сын женится, — продолжала Люси. — Видимо, то же думает женщина и о мужчине, за которого выходит замуж ее единственная дочь. Я очень стараюсь внушить себе, что — благодарение Господу! — Савой оказался именно таким, какого только можно пожелать. Лучшего мужа для нашей дочери мы никогда бы не нашли, правда? Но, похоже, Кэри чем-то взволнована и недовольна.

— Вот увидишь, она скоро успокоится. Просто она осваивается в новом доме, — проговорил Клайд, вновь надеясь, что говорит правду. — Знаешь, мне кажется, что ей было бы лучше вообще не ездить за границу, — добавил он. — Все эти заграничные зрелища сильно вывели ее из равновесия.

— Да, по-моему, ты совершенно прав. Я тоже подумала, что ей не следовало ездить во Францию. И Бушроду тоже не надо бы туда ехать. Я просто в смятении! В свете огромного позора, связанного с тем, что они живут раздельно, со стороны Бушрода весьма неблагоразумно покидать Нью-Йорк, когда он с таким огромным трудом наладил свою практику. Он не потеряет всех своих клиентов? А на что он будет жить, оказавшись в Европе? Если Кэри с Савоем потратили такую уйму денег, что пришлось даже вмешаться мистеру Винсенту, то я не понимаю, как Бушрод…

— Люси, мне очень неприятно говорить тебе это, а тебе — услышать, но, насколько я понял, мистер Стодарт заплатил Бушроду, чтобы от него избавиться.

— Он ему заплатил!

— Да. Иными словами, Бушрод стал некоего рода… гм… неудачником из состоятельной семьи, которому присылают деньги. И пока он будет находиться в Европе — или где-то еще, но на значительном расстоянии от Нью-Йорка, — мистер Стодарт будет постоянно снабжать его денежным пособием. Однако, если он вернется или попытается… попытается восстановить брачные узы, старик перестанет давать ему деньги. А Бушрод явно предпочитает деньги, а не Мейбл.

— Но он не должен брать эти деньги! Он мог бы вернуться домой! Он мог бы жить с нами и заниматься юридической практикой в Луизиане.

— Да, безусловно, — проговорил Клайд, сдерживаясь, чтобы не крикнуть: «Боже, это невозможно!» Поэтому в дальнейшем он очень осторожно подбирал слова. — Но ему придется тогда изучить кодекс Наполеона[47], а ведь он разительно отличается от общего права Англии[48]. Кроме того, основать практику здесь у него займет намного больше времени, чем в Нью-Йорке. И боюсь, что он не согласился бы на это. Ведь это значило бы признать поражение, а мужчины этого не любят. В последний раз он приезжал сюда на автомобиле с тестем-миллионером и молодой женой — единственной наследницей своего отца. Для него было бы крушением — приехать опять, но в одиночестве и объяснять соседям, почему это произошло. Кроме того, сейчас мы с тобой уже не живем красиво и на широкую ногу. Мы стараемся жить как можно скромнее, а Бушрод любит роскошь. Сомневаюсь, что ему понравилась бы наша простая жизнь в Синди Лу.