Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1 - [44]

Люси совершенно не старалась оберегать Кэри от шумной и суматошной жизни, происходящей вокруг, и Клайда это радовало. Девочка непринужденно чувствовала себя среди женщин, набивающих матрасы черным мхом, готовящих еду или гладящих тяжелыми утюгами одежду. Еще свободнее ощущала себя Кэри среди их детишек. Она любила играть с негритятами, резвящимися прямо на земле пыльных дворов, и они отвечали ей такой же любовью. А появление на свет каждого нового розово-коричневого ребенка приводило Кэри в неистовый восторг, хотя ее неизменно озадачивало, что их матери бывали подчас не очень-то довольны этим прибавлением, не говоря уже о случае, когда Ма Лу, четырнадцатилетняя дочка Джинни Лу, делавшая восхитительных сахарных лошадок для всех ребятишек округи, внезапно явилась домой с малышом. Тогда Джинни Лу долго ворчала, как это плохо, что Ма Лу нашла в кустах мальчика, но что поделаешь, в наше время все девушки — грешницы.

— Моппи, наверное, тоже пожелала счастья Ма Лу, — с завистью сказала Кэри Клайду. — Но уж точно — она пожелала ей счастья большего, чем мне. Мне ведь так сильно хочется братика! И я ищу, ищу его в кустах и никак не найду там никакого ребеночка. Ничего, в следующий раз, когда я встречу Моппи…

* * *

В отличие от Клайда, Кэри любила землю, ее урожаи и все, ее населяющее, намного больше, чем реку. Клайд мог бы, конечно, научить девочку любить и реку, если бы чаще и подробнее рассказывал о ней или однажды взял бы Кэри с собой в одну из поездок на пароходе, чтобы показать все красоты и чудеса реки. Но он все еще помнил ту, довольно безобидную историю во время своего свадебного путешествия, которая, однако, могла иметь нехорошие последствия. Поэтому не хотел рисковать, чтобы не состоялись какие-нибудь неожиданные встречи или открытия и, не дай Бог, у Кэри не появились какие-либо подозрения. Даже по прошествии стольких лет Люси никогда ни о чем не вспоминала, однако он прекрасно понимал, что она о чем-то догадывается. И он был благодарен Господу, что Кэри полностью доверяет ему и с ней уж ему никогда не выпадет подобного испытания. Когда отмечался первый рейс Люси Бачелор, Кэри не исполнилось еще и трех лет. Она была слишком мала, чтобы принимать участие в торжествах по поводу спуска Люси. Но ее взяли на борт полтора года спустя, когда на воду спустили Кэри Пейдж. Шлюпки были разрисованы огромными павлинами, на ветру гордо трепетали флаги, а приход Кэри был возвещен выстрелом из пушки. Такова была ее первая остановка в Синди Лу. Все было весьма зрелищно, почти театрально. Кэри тогда даже сделала малюсенький глоточек шампанского из чаши, из которой потом пил капитан, а затем и все присутствовавшие на празднике. Однако спустя несколько лет Кэри призналась, что все происходившее тогда было для нее лишь страшным смешением шумов, радостных восклицаний и колокольного звона. Это единственное, что ей запомнилось из праздника. Когда же пароход подошел к берегу под восторженные вопли веселых пассажиров и команды, Кэри, до смерти уставшую, водили по пароходу из одного конца в другой. Но ничего, кроме этой страшной усталости, она не запомнила. Потом, когда спустя два года на воду спустили Софи Пейтон, в центре всеобщего внимания оказалась не Кэри, а ее бабушка. Большинство гостей казались Кэри глубокими стариками, и она удивлялась их безудержному веселью, хотя смутно догадывалась, что, наверное, так оно и должно быть…

Втайне Клайд одобрял такую реакцию дочери, поэтому впоследствии прекратились веселые высадки на берег и помпезные спуски на воду, ибо его интерес переключился с плавучих дворцов на буксирные суда и баржи, а они не нуждались в рекламе. Когда менялись какие-либо условия, Клайд всегда поступал только так, чтобы было выгодно лично ему, и, хотя он уже построил и запустил три превосходнейших парохода, ставших самыми прославленными на Миссисипи, и делал на них огромные деньги, несмотря на расширение сети железных дорог и мрачные предсказания его потенциальных противников, он всегда был готов переключить свое внимание на какую-нибудь иную форму транспортировки по реке. В результате он основал внутригосударственную судоходную компанию, назвав ее «C&L», вкладывая деньги в новую флотилию пароходов, ходивших под флагом его дома; кроме того, он открыл весьма солидный офис в Новом Орлеане, близ набережной Бьенвилль-стрит, где находился целый штат сотрудников: начальник порта, стюард, бухгалтер и целый сонм канцелярских работников. Выгода от этого предприятия, как и от всех предыдущих, сказалась немедленно и была весьма впечатляющей. И когда начали прибывать огромные партии товаров и продуктов — таких, как зерно из Миссурийского речного бассейна, железо и уголь из Питтсбурга, хлопок с Юга, — он по-прежнему сбивал цену железнодорожникам, получая огромную процентную прибыль.

Хотя периодически в Новом Орлеане требовалось его личное присутствие, Клайд почти всеми делами новой компании управлял из Синди Лу. Кабинет, примыкающий к бывшей игорной зале, был вполне просторен для ведения дел и оборудован должным образом: шведское бюро[32]