Любовь в награду - [2]

В ботфортах стоял мужчина. Очень высокий мужчина.

Элайзе показалось, что он просто огромного роста. Огонь отбрасывал его тень почти до того места у двери, где находилась она. Элайза невольно отступила на шаг назад, как будто спасаясь от потока лавы.

Лицо мужчины было обращено к окну, словно он кого-то ждал.

Элайза с любопытством проследила за его взглядом, но увидела все тот же беспрестанный косой дождь, напоминающий прутья тюремной решетки.

Облако осколков поблескивало вокруг – то, что осталось от вазы, судя по всему.

– Лорд Ла Вей…

Элайза бросила на миссис Уинтроп встревоженный взгляд. Голос женщины, который, казалось, не знал усталости, теперь едва звучал. Как будто ей не хватало воздуха для того, чтобы громко произносить слова.

Мужчина повернулся. Медленно, как будто был земным шаром на своей оси или скульптурой, которую вращал Создатель, чтобы представить завершенную работу.

«Voila!» [1] – промелькнуло в голове у Элайзы. Попытка напускной храбрости.

Слишком поздно. Она уже судорожно вздохнула и напрягла все свои мышцы, как существо, натолкнувшееся на лесной лужайке на хищника и пожелавшее притвориться невидимым.

Он был ярким представителем исключительной породы – аристократии. Элайза могла бы купить билет, чтобы поглазеть на него, как когда-то маленькой девочкой смотрела на животных в Королевском зверинце в Лондоне, куда однажды ее привел отец.

Лорд Ла Вей не был молод. В его лице не было мягкости – ни в очертаниях рта, ни в пылающем взоре, ни в суровых прямых углах подбородка. Его красота отличалась строгостью и неоспоримостью. В нем явно ощущалась сила, словно он появился из земли благодаря бурной подземной деятельности, почти так же, как вырываются из нее горные хребты. Элайза вспомнила, что ей о нем говорили.

Корсар. Солдат. Принц. Сила. Неистовство. Привилегированное положение.

Лорд Ла Вей – живое воплощение всего того, для чего он и предназначен.

«Неужели мы так явно демонстрируем свое прошлое?» – спросила себя Элайза. Если это так, то она явно попала в беду. Отрицать бесполезно – он ее пугает.

Но через мгновение это состояние разгневало Элайзу. Она была уверена, что после событий последних пяти лет уже ничто не напугает ее. Она не может себе позволить чего-то бояться. Элайзе казалось, что она заслужила право никогда больше ни испытывать страха.

Элайза расправила плечи. Жизнь полна испытаний – так она когда-то сказала своим ученикам.

Но это было еще до того, как жизнь подвергла ее испытаниям.

Женщина, которую миссис Уинтроп привела в его кабинет, была маленькой и бесцветной. Она была одета в скромное платье из прочной серой шерсти с длинными рукавами и высоким воротником. Темные волосы. Возраст ее на вид он определить не смог.

Ее взор сразу упал, как только она встретилась с ним глазами. Причиной тому была защита, или страх, или, возможно, обаяние. Он привык ко всему. И это его не интересовало.

Эта женщина, непримечательная во всех отношениях, если не считать ее позы – почти агрессивно неподвижной, – напомнила ему вынутую из ножен шпагу.

При мысли об этом принц слабо улыбнулся. Он понял, что улыбка получилась неприятной, когда обе женщины чуть вздрогнули.

– Я хотела бы представить вам миссис Элайзу Фонтейн, милорд.

Миссис Фонтейн сделала изящный реверанс.

– Можете оставить нас, – сказал принц миссис Уинтроп, даже не взглянув на нее.

Миссис Уинтроп бросилась прочь, как кролик, выпущенный из силков.

Взгляд миссис Фонтейн снова поднялся, как у человека, с трудом взбирающегося по склону утеса, дрогнул, но удержался на месте.

Элайзе понадобилась вся ее сила духа, чтобы не опустить голову после бегства миссис Уинтроп.

– Прошу вас, садитесь, миссис Фонтейн.

Она замерла. Его родной французский следовал по пятам за согласными и превращал гласные в ласку. Элайза почти воочию увидела сильный и бесконечный всплеск фонтанных [2] струй, когда он произносил ее имя.

– Миссис Фонтейн? Неужели миссис Уинтроп привела ко мне претендентку на работу в моем доме, которая не говорит по-английски?

Тон принца был полон стали, прикрытой шелком, однако он был утонченно вежлив. Элайза могла с легкостью представить себе, как таким же тоном он отдает приказание обезглавить того, кто привел к нему столь глупую и немую претендентку.

– Прошу простить меня, лорд Ла Вей. Я знаю, что значит «садитесь».

Элайза попыталась изобразить на лице улыбку. Она знала, что в ней есть обаяние, которое, правда, слегка заржавело от долгого неупотребления, учитывая, что она спрятала его подальше после того, как с нею приключилась беда.

– Так будьте любезны продемонстрировать мне это свое знание, – произнес он.

Принц жестом указал на стул, обитый бархатом шоколадного цвета. Возможно, и сама она для принца что-то вроде стула, несмотря на исходящие от него чары. Элайза почувствовала себя абсолютно обессиленной, хотя, возможно, это и к лучшему.

Элайза осторожно и, надеялась она, грациозно села на самый край стула, чтобы, если возникнет необходимость, тут же сорваться с места, и сложила руки на коленях.

Боже!.. Стул оказался таким мягким. Он бережно и почти сладострастно прижался к ее ягодицам. Высокая, веером расширяющаяся кверху спинка манила к себе, как руки любовника. Ее прежняя жизнь, в каком направлении ни посмотри, показалась такой узкой и усыпанной шипами, что охватившая Элайзу расслабленность настолько поразила ее, что едва не выбила из колеи.