Любовь в каждой строчке - [33]

Стараясь не влезать в ее личное пространство, я с головой ухожу в составление записи о книге «Пруфрок и другие наблюдения». Я долго перечисляю все, что написано, и в конце концов опускаю некоторые мелкие заметки. В итоге мне становится понятно, что стихотворение, которое Генри читал мне той ночью, – любовная песнь мужчины с низкой самооценкой: он никак не может решить, говорить женщине о своей страсти или нет. Записи на полях в основном оставляли люди, мимо которых проходила жизнь. Генри сказал бы, что они относятся к себе хреново.

– И почему тебе нравится это стихотворение? – интересуюсь я у Генри во время перерыва.

– Я думаю, многие любят Эллиота вовсе не потому, что хреново к себе относятся. Вслушайся в язык. Он прекрасен.

– Но в целом это про то, что герой хочет секса, так ведь?

– Я думаю, он размышляет, надо ли рисковать.

Полдня Генри помогает мне с работой и мы продолжаем спор об Эллиоте. В книге столько заметок, что мои руки устали печатать. Теперь читаю уже я, печатает Генри. Наконец, мы доходим до последней пометки, и Генри возвращается за прилавок.

Я слишком устала и решаю не браться за следующую книгу. Просто перечитываю сегодняшние записи, вношу правки, сохраняю базу данных и выключаю компьютер. Мартин еще не освободился, и я просто листаю книги. Мне давно хотелось познакомиться с «Морем» Марка Лаита. Более красивой книги я не встречала. Удивительно, что кто-то не пожалел экземпляр и оставил его в «Библиотеке писем».

Беру ее с полки. На страницах гипнотические существа в ярком свечении. Сажусь на пол и погружаюсь в книгу. Дохожу до страницы с гигантским осьминогом и замираю: красное существо без глаз, на конце туловища – рот, открытый в слепом изумлении. На осьминога указывает крошечная стрелка, а рядом три слова, написанные аккуратными мелкими буквами – точно как писал Кэл: «Вот это мне нравится».

Да, это его почерк. Хвостик буквы «л» загибается вверх. И он обожал осьминога. Любил эту книгу. Я знаю точно, что это писал он, но не могу доказать. Странное чувство… Я думаю обо всем этом до конца недели и к воскресенью понимаю: Кэл был в «Библиотеке», как и многие другие люди, которых, возможно, давно уже нет. Они оставили свой след – короткие строчки, спрятанные в книгах. В книгах из библиотеки, откуда их нельзя забирать.

Расколотый берег Питер Темпл

Письма оставлены между с. 8 и 9

16–22 января 2016 года

Привет, Мартин, это Джордж.

Пишу тебе, чтобы кое-что объяснить. Я вчера била не права – ты хороший парень. Мне понравилось болтать с тобой в ванной. Мне понравилось, как ты рассказывал о Руфусе, своей беспородной собаке. Так здорово, что ты выбрал его – самого странного пса в приюте, понимая, что больше никто его не возьмет. Я не беру своих слов обратно, я правда хочу когда-нибудь с ним поиграть. Хочу познакомиться с твоими мамами и сестренкой. Из тебя выйдет отличный адвокат. Мне нравится, что ты любишь детективы. Мне нравишься ты. И поцелуй мне понравился тоже.

Но есть один парень, о котором я тебе говорила. Он перестал писать – уехал за границу, но я хочу его дождаться.

Я очень надеюсь, что мы с тобой сможем быть друзьями, иначе трудно будет вместе работать целое лето.

Джордж

Дорогая Джордж!

Спасибо за письмо. Я все еще немного чувствую себя идиотом, но твое объяснение облегчило мне жизнь. (Тебе понравился мой поцелуй? Чрезвычайно лестно это читать, спасибо, Джордж.) Даю слово, что больше не буду пытаться тебя поцеловать. Конечно, мы можем быть друзьями. Я бы этого хотел. Не только летом, но и когда вернемся в школу.

Да, будет трудно вместе работать, если не останемся друзьями, но еще труднее вместе учиться целый год.

Мартин

Дорогой Мартин!

Спасибо за ответ. Мне тоже стало легче. Повторю, било приятно. Больше чем приятно. Ты хорошо целуешься. Конечно, мы можем дружить и в школе, но у тебя могут быть проблемы со Стэйси.

Джордж

Дорогая Джордж!

Друзья так друзья. На работе и в школе. Прекрати переживать о том, что подумают люди. И твоя проблема будет наполовину решена.

Мартин

Мартин!

У меня есть проблема??? Это ты общаешься со Стэйси – девчонкой, которая называет людей фриками.

Джордж

Дорогая Джордж!

Прости. Я спешил – писал последнюю записку в самом конце обеденного перерыва. Я не то имел в виду. Просто хотел сказать, что в школе ты предпочитаешь одиночество, а я знаю как минимум одного человека, который пытался заговорить с тобой (это я!) – и ты была не особо приветлива. Ты классная девчонка, и, может быть, парень, который тебе нравится, уже давно признался бы тебе, кто он такой, будь ты чуть более доброжелательна.

Мартин

Дорогой Мартин!

Иди к черту и больше не пиши мне.

Джордж

Дорогая Джордж!

He собираюсь идти к черту. Я твой друг. Друзья к черту не идут. Их туда, кстати, и не посылают.

Мартин

Мартин!

Иди. К. Черту.

Джордж

Генри

В пятницу, двадцать второго, около четырех часов ко мне подходит Мартин. Почему я так точно все помню? Просто я сидел, уставившись в календарь, а Том, наш покупатель, который, можно сказать, поселился в отделе «Сверхъестественные явления», наблюдал, как я усилием воли пытаюсь перевернуть страницу. Таким рассерженным я Мартина до этого не видел, поэтому сразу прекратил искать в себе магическую силу.