Любовь - [17]
Перед ним стоял Вадим.
— У вас то занято, то трубку никто не берет, — сказал Вадим. — Я тебя искал. Я не вовремя, наверное… Меня из дома выгнали…
Вадим неловко поглядывал по сторонам.
— Вадик… — Саша вдруг обнял его, встряхнул. — Ты молодец…
Растерянный Вадим улыбался, не понимая столь бурной радости.
— Ну раздевайся же… Что ты стоишь? Вадим снимал плащ, когда в глубине квартиры раздался крик:
— Бабушка! Бабушка! Бабушка!
На столе, покрытом белой крахмальной скатертью, стояла керамическая урна. На урне было написано: Волькенштейн Р. С. 1915–1988 гг.
Молча вокруг стола стояли люди. Окна были распахнуты настежь, и душная московская жара волнами наплывала с улицы.
— Я возьму ее в ручную кладь, — сказала Ирина Евгеньевна. — Говорят, они бьются, только надо запаковать хорошенько. Рая так плакала, когда узнала.
Все сразу разбрелись по квартире, негромко переговариваясь:
— Боже, какой дом, жалко оставлять…
— Я вас уверяю, уже кто–нибудь нацелился!
— Да, такое добро долго не стоит…
Люди подходили к Ирине Евгеньевне, целовали ее в щеку, шептали что–то и протягивали свертки и пакеты. Ирина Евгеньевна в который раз раздраженно говорила:
— Я же просила, никаких передач, мы задыхаемся от этих вещей!.. — Но пакеты брала.
Маша попросила его: — Запакуй, пожалуйста. Не так же везти…
Она стояла у окна, заполненного солнцем, откуда был виден зоопарк и лебеди на темных застывших прудах. Саша вынул из кучи картонную коробку, поставил на стол и осторожно, двумя руками, положил в коробку урну. Пучком соломы он обложил урну со всех сторон. Коробку тщательно завязал шпагатом.
Из комнаты послышалось рыдание Ирины Евгеньевны.
— Только бы они не захотели на таможне вскрыть… это.
— Ну что ты? — Саша поморщился. — Зачем?
— Они все могут.
— Маша!
— Могут.
Он опустился на табурет. Она села напротив. Они молчали. Между ними стояла коробка.
— Тебе не стоит ехать в аэропорт, — сказала Маша. — Это очень рано.
— Я приеду.
— Не надо, я не люблю, все равно бесполезно.
— Я приеду. Они замолчали.
В комнату заглянул кто–то и вышел.
— Видишь, что тут… Иди. Мне кажется, они никогда не уйдут. Неужели так трудно понять, что людей надо оставить одних? Я их раньше не видела, а тут вдруг столько родственников… А вот этот сейчас заглядывал, обратил внимание?.. Нет? Это мой отец. Неважно… Иди, пожалуйста, иди.
Саша поднялся. Положил руку на ее волосы…
— Все. Ну, иди. Нет, подожди… Сейчас…
Маша ушла в комнату. Вскоре оттуда послышался крик Ирины Евгеньевны:
— Ах, ты, дрянь, дрянь!.. Еще на столе урна стоит, а ты… дрянь!.. — и плач…
Вдвоем они были на даче. Они любили друг друга жадно, исступленно, задыхаясь в духоте летней ночи. Они кричали от страсти и боли, не думая ни о чем и не сдерживаясь. Считая минуты, они не разжимали объятий, и любовь их росла и росла, заслоняя весь остальной мир.
Самолет стоял, готовый принять пассажиров.
Прощания, слезы! Взгляд назад, за стеклянную перегородку. Молодые и старые, их родственники, дети. Кто–то не решается пройти. Молодой человек возбужденно говорит что–то старикам — своим родителям, они все не отпускают, цепляются за рукава.
Мальчик в школьной форме и провожающие его школьники, молчаливые и сосредоточенные.
И опять — слезы — идите, уже пора!
Они поднимаются по трапу. Они смотрят назад. Они подолгу не решаются войти в салон. Машут кому–то. Помогают старикам. Поднимают на руки детей. Трап отъезжает. С ревом разворачивается на бетонной полосе самолет. Плывут над землей крылья. Стелется прибитая трава.
Летит над землей самолет. Последний взгляд вниз: в несколько мгновений земля становится будто игрушечной. Пока не исчезнет за облаками.
Саша остановился у квартиры, достал связку ключей и открыл дверь. Вошел в прихожую. В руках у него — хозяйственная сумка. Квартира была пуста. На кухне, на полу лежала забытая гитара. Саша провел пальцами по струнам. В тишине гитара звучала резко и неприятно. Саша взял ее в комнату.
В комнате он распахнул окно.
Из хозяйственной сумки достал телефонный аппарат. Отыскал розетку и включил его. Поставил телефон на пол, а сам сел рядом, облокотившись о стену. Взял в руки гитару. Но струны не трогал.
Из окна доносились далекая музыка, гудки автомобилей, детский смех.
Саша ждал, сидя на полу, привалившись к голой стене с отпечатками некогда стоявшей здесь мебели на поблекших обоях…
1989 г.
«Подвиг» — яркая книга о судьбе последнего советского поколения. Дети типичных отцов, вписанных в советский социум, оказываются непригодны для полноценной жизни в этой стране. Оказавшись между небом и землей, они выбирают путь протеста.«Подвиг» — светлая книга о любви, начавшейся на школьной скамье и сопровождающей героев через всю их жизнь.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Захватывающе, романтично, страстно и эмоционально! Ребекке необходима работа, даже если это означает, что ей придется немого соврать, безобидная святая ложь. Она не собирается наступать на те же грабли – существует незыблемое правило: встречаться с боссом – это плохая идея, очень и очень плохая. Это означает, что ты облажался по полной, и совершенно не в лучшем смысле этого слова. Все просто, не правда ли? Дин Брент – миллиардер, владелец знаменитого казино в Лас-Вегасе. Сильный, привлекательный и сексуальный, живет исключительно по своим правилам.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
Вторая и заключительная книга в серии «Борден».ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге содержатся довольно грубые сексуальные сцены и нецензурная лексика, что некоторые могут посчитать оскорбительным.Я влюбилась в очень плохого человека.Маркус Борден — тот самый очень плохой человек, но я уже знала это.И приняла это.Я просто не ожидала оказаться втянутой во мрак того мира, который он так тщательно от меня скрывал.Но теперь он впустил меня туда и продемонстрировал, на что способен — и это пугает.Меня пугает мысль, что у мужчины, которого я люблю, есть враги.