Любовь Сутенера - [13]

Честно говоря, именно в результате подобных преображений во мне впервые зародилось смуглое чувство ревности. Ну, действительно, в то время как я вынужден терпеть ее в любом, пусть даже самом «разобранном» состоянии, клиент получает ее как конфетку — в исключительно аппетитной упаковке! Впоследствии я узнал, что это обычная проблема всех мужей, начинающих ревновать своих жен в похожих ситуациях. Отсюда совет молодым женам — если хотите активной половой жизни с мужем, то не опускайтесь до халатов и тапочек!

Поскольку между нами уже установилась определенная стадия откровенности, когда некоторые вещи, ввиду совместного проживания, скрывать просто невозможно, постольку я узнал о трех ее «постоянниках», которых она тайком от меня завела себе еще во время работы в моей фирме.

Первого она в шутку называла Нарциссом, поскольку, по ее словам, он настолько гордился своим членом, что ухаживал за ним намного тщательнее, чем за любой другой частью тела, и очень любил с гордостью демонстрировать всем приезжавшим путанам, при этом требуя непременного восхищения. А ведь мужику было далеко за пятьдесят! Бывший хоккеист, в свое время игравший с самим Старшиновым, он проявлял поистине сексуальную ненасытность. Стоило его жене куда-нибудь отлучиться, как он тут же переходил на другую сторону бульвара, где специально для этих целей снимал комнату у старика-пенсионера, и вызывал девушку — причем трахал ее всего минут десять-пятнадцать, не больше, после чего вручал пятьдесят баксов и звонил следующей. Все Катюхины подруги перебывали в лапах этого сексуального монстра! Причем бывший хоккеист тешил не только собственную похоть, но и страсть к подглядыванию своего квартиросдатчика. Глядя через неплотно прикрытую дверь на порнографические «живые картины», тот старикашка удовлетворял себя самостоятельно.

В отличие от «хоккейной скорострельности» второй из «постоянников» — некий доктор физико-математических наук, а ныне заместитель главы крупной страховой компании — обычно выписывал ее на всю ночь (как правило, это были выходные). Он поил Кэт дорогим вином, вел долгие и «умные» разговоры, но трахал только один раз, зато долго и упоенно — не менее получаса. После чего Катюха ложилась спать на специально купленную для нее кровать и возвращалась домой уже днем — со ста баксами в сумочке. Так продолжалось свыше года, после чего она случайно рассказала ему о только что вышеупомянутом «постояннике». Думаете, старый перестраховщик приревновал к бывшему хоккеисту? Как бы не так! Напротив, попросил ее присылать своих подруг и по собственному адресу.

Третьим был тот самый Фемистокл, о котором я уже рассказывал и с которым однажды совершенно случайно познакомился, причем он произвел на меня откровенно гнетущее впечатление. Будучи потомком старинного иудейского рода, почему-то носившего дворянскую фамилию, Фемистокл проявлял все признаки явного вырождения — то есть являлся ни к чему не годным ничтожеством, способным только жить на чужие деньги и подчиняться чужому влиянию. Именно из таких вырожденцев и получаются самые классические подхалимы (или, говоря современным языком, «шестерки»), а также прочие образцы мелкой уголовной сволочи.

Фемистокл удерживал при себе Катюху не столько деньгами (напротив, она его даже содержала!), сколько обещаниями жениться и прописать в отдельной однокомнатной квартире, которую он якобы специально разменял ради нее. Именно в этой квартире она не раз «зависала» по нескольку дней, предаваясь там самому бессмысленному и беспробудному пьянству, чем доводила меня до бешенства: во-первых, работа простаивала, во-вторых, именно мне потом приходилось пару дней приводить ее в чувство, выслушивая бесконечные жалобы на состояние здоровья.

Кстати, с этим пресловутым Фемистоклом была связана замечательно смешная история. Однажды летом они выпивали с Катюхой у него дома и, чтобы немного освежиться, вышли на балкон. Тут Фемистоклу захотелось отлить, но идти в сортир показалось слишком долго и утомительно. Недолго думая и нисколько не стесняясь стоявшей рядом Катюхи, он достал свой длинный шланг и приступил к процессу облегчения. Как сказал бы один школьный классик:

Под ним — струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой…

На беду ленивого Фемистокла, этажом ниже жил подполковник милиции — начальник их местного отделения, — который как раз в этот момент пил чай на балконе в обществе своей дородной супруги.

«Никак дождик пошел?» — обрадовалась она, протягивая пухлую руку под самую струю. Увы, к ее большому негодованию — и еще большему негодованию ее мужа! — это оказался совсем не дождик! После этого начальнику отделения не стоило особого труда оштрафовать злополучного Фемистокла за то, что он «мочился в неположенном месте, оскорбляя этим общественную нравственность».

Я не мог запретить Кэт посещать всех этих клиентов, поскольку именно их денежки шли на оплату комнаты для ее сына. Ну, действительно, не оплачивать же мне проживание этого змееныша из собственного кармана! Достаточно того, что я содержу его матушку и отправляю ее только на самые выгодные заказы.