Любовь, страсть, ненависть - [113]

Как только диск солнца коснулся горизонта, гости собрались в конце огромной террасы, чтобы посмотреть на великолепный закат. Даже официанты остановились, восхищенно глядя на солнце, ведь для мексиканцев оно было символом вечной жизни. Все буквально онемели от изумления, когда солнце быстро и печально закатилось на западе, осветив на прощание землю ножным оранжевым светом. Это было такое непередаваемое зрелище, что все не сговариваясь зааплодировали. Музыканты заиграли еще громче, а «Маргаритас» в бокалах все больше горячило кровь. Вокруг царило праздничное возбуждение.

Никто не обратил внимания на появление Хьюберта С. Крофта. Он стоял на самой верхней ступеньке мраморной лестницы и наблюдал за гостями, которые, ахая и охая, восхищались закатом. На его губах играла презрительная улыбка. Все они казались ему просто детьми…

Первой его заметила Рамона. Она поспешила к нему, громко приветствуя.

– Хьюберт, мой дорогой Хьюберт, я так счастлива снова тебя видеть! Ты прекрасно выглядишь. – Она была внимательна и назвала его так, как он просил.

Хьюберт взял ее руку и с истинно европейской галантностью склонил голову над бриллиантом в сорок каратов.

– Рамона, дорогая, вы красивы, как никогда. Что за прекрасный дом. Восхитительно, дорогая, просто великолепно.

Рамона улыбнулась ослепительной улыбкой и, после того как Хьюберт взял бокал у официанта, повела его в зал знакомиться с другими гостями.

Бросив взгляд поверх моря смеющихся лиц, Инес застыла от ужаса. Нет. Только не это. Не здесь, в Акапулько. Это сон или призрак? Почему он здесь? Ее взгляд не отрывался от мужчины невысокого роста с брюшком, который, улыбаясь с напыщенным видом, пожимал протянутые руки, а все присутствующие приветствовали его милыми дружескими улыбками. Он, наверное, какой-то знакомый Рамоны, в прошлом месяце она видела их вдвоем возле ресторана «У Романова».

По мере того как мужчина приближался к ним, Инес все яснее различала черты его лица, приземистую плотную фигуру, которые она так часто видела в своих кошмарных снах. В этот момент его губы были растянуты в какой-то непонятной гримасе, которую он, наверное, считал очаровательной светской улыбкой. Но больше всего он напоминал ужасную уродливую горгулью. Никаких сомнений, это был человек из ее прошлого. Инес вцепилась в руку Джулиана. Сердце ее бешено забилось, когда Скрофо направился к ней. На лице у него застыла мертвая кривая улыбка. Скрыться было негде.

– Привет, Джулиан, – сказала Доминик, проведя по розовым губам кончиком языка и соблазнительно улыбнувшись.

Джулиан открыто улыбнулся ей в ответ.

– Дорогая девочка, – мягко сказал он, – сегодня вечером ты выглядишь очень, очень мило. Совсем взрослая, не правда ли, Инес?

– Спасибо, Джулиан, – улыбнулась Доминик, глядя только на него. Она игнорировала Инес, хотя та стояла рядом со своим женихом. – А ты выглядишь… как бы это сказать… как франт. Да, так и есть, сегодня ты выглядишь как франт, Джулиан.

Он рассмеялся, ловя себя на том, что совершенно околдован. Черт, черт! Этот полуребенок-полуженщина просто неотразим.

– У тебя есть несколько минут, чтобы кое-что со мной обсудить, Джулиан? – продолжала Доминик, кокетливо потупив глаза. – Там есть сцена, которую я не совсем понимаю. Мне так необходим твой совет.

– Но это же праздник, дорогая. Может быть, завтра? – ответил Джулиан.

– Но иначе я сегодня не смогу спать, я буду все время думать об этом, Джулиан, – умоляла Доминик, глядя на него своими зелеными, как у Цирцеи, глазами, в которых застыла мольба. – Этот фильм для меня так важен. А я всего лишь начинающая актриса. Ты можешь многому меня научить, Джулиан.

Джулиан бросил на Инес быстрый взгляд, но она озабоченно смотрела куда-то в глубину зала. Он подумал, что она, наверное, любуется великолепной обстановкой.

– Прости, дорогая. Надеюсь, ты не будешь против. Мы с Доминик отойдем на минутку к бассейну, чтобы обсудить одну сцену.

Инес молча кивнула головой, и Джулиан, отпустив ее руку, позволил Доминик увлечь его в тень растущей возле бассейна пальмы. О Боже, как она на него действовала! Он возбуждался даже от легкого прикосновения ее пальцев. Что с ним происходит, он что, сошел с ума?

– Ну, и какая же сцена, Доминик? – строго спросил Джулиан, чувствуя, что ненавидит самого себя из– за того, что его член становится все тверже.

– Вот такая, – просто ответила она, открыв ему навстречу свой чувственный рот. Коснувшись своими мягкими губами его сухих губ, она провела по ним полным обещаний языком и прижалась к нему упругим телом. Он не успел ничего ответить, а она уже отстранилась от него, подняла глаза и улыбнулась, как шаловливый котенок. – Я думаю, что приблизительно так должен выглядеть наш первый поцелуй после моего танца, когда вся сцена будет ярко освещена. Как ты думаешь, Джулиан? – Ее глаза смотрели на него с притворной невинностью, она провела платком по своим губам, а потом медленно вытерла его рот.

Джулиан застыл от изумления. Он всегда думал, что разбирается в особенностях женского мышления не хуже других мужчин, если не лучше. Но Доминик была настолько непредсказуема, что ее трудно было сравнить даже с Инес. Сегодня вечером она выставляла напоказ свою сексуальность, как флаги на корабле во время праздника. Это была настоящая ведьма, зрелая, распутная женщина, и, о Боже, он хотел ее!