Любовь, страсть, ненависть - [110]

Тогда она играла одну из главных ролей. Теперь Рамона надеялась уговорить Умберто сделать ее роль в «Кортесе» более значительной. Именно то, чего Захария не хотел делать, несмотря на их отношения.

«Шахерезада» была огромным многоэтажным зданием, похожим на арабскую мечеть. На самом верху, где-то на уровне десятого этажа современного здания, находилась старая подвесная кабинка для съемок, которая по толстым железным тросам спускалась от дома Рамоны прямо к ее личному пляжу. Это была антикварная редкость, ее всегда содержали в порядке и безопасности, и все посетители «Шахерезады» обязательно спускались в ней на уединенный пляж Рамоны.

Верхний этаж представлял собой огромную открытую террасу, с витражами, сиявшими, как драгоценные камни. В центре журчал красивый фонтан, вокруг которого росли пальмы и всевозможные тропические деревья. Вокруг в тени деревьев стояли каменные верблюды.

На втором этаже было шесть спален для гостей, выходивших прямо к маленькому бассейну.

Расположенные по обеим сторонам здания винтовые лестницы были обвиты лианами. Внизу посетителям открывался вид на роскошный главный зал. Отсюда Тихий океан был виден во всем своем великолепии и красоте. Вокруг главного зала были расположены большие бассейны, казалось, что где-то вдалеке они сливаются с морем.

Большая золотая улитка с нарисованными на ее ракушке порхающими бабочками «охраняла» вход в грот, в котором гости по ночам частенько распевали серенады.

В стену была вделана переливающаяся половина жемчужной раковины, на которой вполне могла уместиться маленькая женщина. Рамона сама сделала ее для Зака, они часто предавались здесь любви. Бедный Зак!

Еще одна лестница вела к ее личному пляжу, единственному частному пляжу в Акапулько, и Рамона очень этим гордилась.

Рамоне и ее мужу потребовалось пять лет, чтобы создать «Шахерезаду», пять трудных лет, во время которых самые знаменитые и талантливые архитекторы и дизайнеры из Мехико, Нью-Йорка и Парижа создавали этот фантастический замок. Теперь «наисовершеннейшая» Принцесса Рамона царствовала здесь, уверенная, что ее дом самое грандиозное сооружение в Мехико.

Николас Стоун всегда брился очень быстро. Он терпеть не мог попусту тратить время на бритье, душ и всякие светские условности. Его мысли постоянно были заняты какими-нибудь сценами из фильма, съемки которого наконец-то должны были начаться в понедельник утром. Его абсолютно не интересовали сливки общества, собравшиеся на сегодняшнее празднество. Банкеты и пирушки, даже самые пышные, были не его стихией. Идея этого праздника, на котором ему придется общаться с разными снобами, была ему не по душе. Он попытался дозвониться новому продюсеру Хьюберту С. Крофту еще вчера вечером, но служащий отеля сообщил ему, что мистер Крофт спит после тяжелого перелета из Рима и просил, его не беспокоить ни по какому поводу.

Чтобы успокоиться, он поговорил с Электрой и детьми. Хотя связь была очень плохой, он слышал в их голосах заботу, и сердце его переполнялось счастьем. Увидев, что пора идти за Блуи на его яхту, Ник схватил ключи и, быстро взглянув в зеркало, с выражением обреченности на лице вышел из отеля, думая о скучном вечере, который ждал его впереди.

В отличие от Ника, новоиспеченный Хьюберт С. Крофт уделил своему туалету очень много времени. К сожалению, его прекрасно сшитый костюм от Карацени совсем не скрывал его полноту, а белоснежная тонкая рубашка в полосочку еще сильнее подчеркивала болезненный желтый цвет лица. Он очень надеялся, что темно-синий шелковый галстук придаст ему респектабельности и солидности. Самое главное – произвести нужное впечатление на сегодняшнем вечере.

Крофт понимал, как много поставлено на карту. Как продюсер такого большого голливудского фильма, он должен был заслужить доверие режиссера, симпатии актеров, снискать уважение технического персонала и показать каждому, что он знает себе цену. Он добился успеха в Риме, в конце концов, он добьется успеха и в Голливуде. Вера в себя была его самым сильным оружием. Он уже завоевал союзников в лице Франковичей и Рамоны Арман. Теперь у него на руках были неплохие карты, чтобы начать игру.

Проведя рукой по остаткам волос, Крофт побрызгал на себя дорогим французским одеколоном, которым он пользовался уже много лет. Вставив в манжеты две золотые запонки с огромными сапфирами, он подумал, что его любимая сапфировая булавка в этих тропиках будет лишней. Он уже и так весь мокрый от пота, хотя в номере отеля довольно прохладно. Он очень рассчитывал, что на вечере у Рамоны будет попрохладней. На этом банкете он должен быть самым главным гостем, чтобы показать всей съемочной группе, кто здесь хозяин. И прежде всего он должен будет убедить в этом молодого строптивого режиссера Николаса Стоуна.

Накрасившись, Инес взглянула в зеркало и осталась довольна тем, что получилось. Все было ярко и эффектно. Светло-зеленое саронговое платье, обнажавшее одно плечо, прекрасно подчеркивало стройность ее фигуры. Перекинутая через плечо ткань была заколота красивой брошью из слоновой кости с жадом. Джулиан подарил се жене сегодня утром, прочитав письмо доктора Лэнгли из Лос-Анджелеса, подтверждавшее беременность Инес. Инес вставила в мочки ушей крошечные бриллиантовые сережки, в которых отражался свет, и туго стянула волосы красно-зеленой лентой. На запястье, как всегда, был янтарно-серебряный браслет, подаренный когда-то Ивом. Она никогда с ним не расставалась, это был ее талисман. Единственный раз, когда она забыла надеть браслет, привел к той ужасной трагедии, когда она перерезала горло итальянскому генералу его же бритвой. Инес передернуло. Забудь об этой страшной ночи, говорила она себе. Почему ей так тяжело это сделать?