Любовь срывает маски - [39]

Всем своим видом выражая недоверие, граф со скептической улыбкой подошел совсем близко и присел возле нее. Он осмотрел все ее свертки и сумку и, не найдя ничего, кроме растений, снова поднялся. Он протянул ей руку, чтобы помочь встать, но она сделала вид, что ничего не заметила, и легко вскочила на ноги.

— Так, значит, наша гордая цыганочка, которая отказалась брать с меня деньги, на самом деле вовсе не так независима, как хочет показаться, — намеренно надменным тоном чуть несмешливо произнес он. — Неужели для вас настолько невыносима мысль смирить свою гордыню и просто попросить у меня эти растения? Или вы думали, что я поскуплюсь для вас несколькими ничего не стоящими травками?

Она чуть откинула назад голову, чтобы прямо взглянуть ему в лицо. Ее светло-карие с зеленым отливом глаза казались сейчас почти зелеными, так подходящими к сочной зелени сада.

— Откуда же мне знать, чем бы вы для меня не поскупились, милорд.

Гаретт ничего на это не ответил, однако внимательно оглядел сад, словно пытаясь понять, что еще она могла здесь делать, помимо того, что искала свои растения. Затем какая-то мысль пришла ему в голову, и он вновь взглянул на нее, прищурившись.

— Сад этот довольно обширен, — произнес он с тем же сомнением в голосе. — Каким образом вы узнали, где находится то, что вам надо? Вы пробыли здесь не более получаса и смогли точно отобрать нужные растения.

Его вопрос застал ее врасплох. Она постаралась скрыть свое смущение и одновременно лихорадочно пыталась найти ответ, который мог бы успокоить его и не возбудить новых подозрений. Наконец ей пришла в голову удачная мысль.

— Я уже была здесь прежде, — сказала она после некоторого колебания, а затем поспешно продолжила, увидев, как сразу замкнулось и помрачнело его лицо. — Предыдущий владелец позволял мне брать все, что мне надо. — После этой полуправды остальное выговорилось уже легче: — Вот почему я не задумываясь, пришла сюда теперь. Я привыкла брать любые растения, которые были мне нужны.

Прежде чем она поняла, что он хочет сделать, он шагнул вперед и, взяв ее за подбородок, приподнял ее голову вверх, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.

— Тогда почему вы пришли в столь ранний час, когда думали, что никто вас здесь не увидит? Я бы сказал, это повадки воровки, а не гостьи, привыкшей приходить сюда по праву.

Ее глаза наполнились горькими слезами, готовыми в любой момент брызнуть из глаз.

— Я не воровка! — с отчаянием прошептала она. А затем, заметив тень улыбки, скользнувшей по его лицу, она внезапно рассердилась. — Винчелси никогда не называли меня так, и вы не смеете! Вы совсем не ухаживаете за этим садом, так почему же вас так заботит, что я взяла несколько растений? Ведь для вас это всего лишь сорняки, судя по тому вниманию, которое вы на них обращаете!

Он крепко сжал губы и сощурился. Отпустив ее подбородок, он отступил на шаг и внезапно вытащил одно растение из ее сумки, чьи листья и цветки предательски торчали из опутывающей его материи. Ее пульс мгновенно зачастил, едва она увидела, какое именно растение он достал.

— Всего лишь сорняки? — Ее поразило безжалостное выражение его красивого лица. — Я бы не стал называть белладонну[2] простым сорняком, а вы?

Ей пришлось сделать усилие, чтобы сохранить видимость спокойствия. Если он смог узнать это растение и даже помнил его итальянское название, следовательно, он скорее всего знал и о его свойствах. Определенно он решил, что она собирается использовать это ядовитое растение с какими-то неблаговидными целями.

— Я часто использую белладонну для припарок, — сказала она, пытаясь говорить ровным тоном.

— А я полагал, для того, чтобы сделать эти завораживающие глаза еще загадочнее, — ответил он с явным сарказмом.

Да, граф был неплохо осведомлен о свойствах этого растения, отметила с удивлением Мэриан.

— У меня нет никакого желания казаться загадочной.

Он рассмеялся, и мрачная горечь, прозвучавшая в этом невеселом смехе, напугала Мэриан сильнее, чем все его язвительные замечания.

— Это вы-то не желаете казаться загадочной? И поэтому вы закутываетесь в плащ с ног до головы и надеваете маску? А затем пробираетесь на рассвете в мой сад, воруете мои растения, причем вас интересуют ядовитые…

— Я не собиралась никого отравить, милорд, — крикнула она, чувствуя, что почва уходит у нее из-под ног. — Мне нужна красавка для того, чтобы готовить лекарства! И другие растения — это всего лишь обычные травы, — вы можете сами убедиться. Почему вы поднимаете такой шум из-за нескольких растений?

Как это было несправедливо! Ведь это ее сад, ее собственные растения, и она должна еще объяснять ему, зачем они ей нужны и для чего она собирается их использовать! Как она устала от его подозрительности из-за всякой ерунды!

Его рот был непреклонно сжат, по всему было видно, что он настроен весьма решительно. Он поднял с земли ее сумку и вытряхнул из нее растения.

— Мне нет дела до этой травы, даже до белладонны. Вы, если захотите, спокойно можете найти эту отраву и в лесу. Но я не потерплю, чтобы вы рыскали по моему поместью без моего ведома. У меня есть враги… — Он запнулся, словно рассердившись на себя за то, что сболтнул лишнее.