Любовь с последнего взгляда - [46]

Он колотит в дверь. Открой, открой, голос у него нервный. Мне плохо, со стоном отвечаю я дрожащим голосом, меня рвет. На рвоту у меня всегда есть право. Надо мне, перед тем как выходить, проблеваться как следует. Если хорошо проблеваться, то я буду похожа на больного белого кролика, слюнявого, с красными глазами, тогда, может быть, и отсасывать не придется. Охохо! Я всю жизнь старалась всеми возможными способами добиться, чтобы у него стояло! Депиляция, воск, фитнес, бег, парикмахерши, мелирование, короткая стрижка, длинная стрижка, педикюр, зубной врач, проволока, чего только я не делала, чтобы он меня трахал! И эти муки часто разочаровывали и оказывались напрасными. А сейчас, сегодня я готова на все, лишь бы у него не стояло?! Какие же мы несчастные, мы, женщины! Когда совпадут наши и их желания? Не скажу, что хер меня не интересует, интересует, но только не его хер. Тот, другой, хер посылает мне месседж: смотри, какой я большой, не то что у него, мы ведь бываем разные, что ты приклеилась к этому маленькому замухрыжке? Уважаемая, говорит он, сотни и сотни херов болтаются в этом мире и ждут, чтобы их погладили, многие из них поднимут головы в ответ на твое прикосновение, возьми его, дотронься до него, посмотри на его большую голову! Я смотрела на свое лицо в зеркале, мои глаза казались мне странными. Мои синие глаза говорили мне: послушай, ты разговариваешь с неизвестным тебе хером, может, ты не в своем уме?

Сейчааас, выхожу, кричу я. Не стучи, я сейчас, мне нехорошо, сейчас, только еще раз блевану. Засовываю в горло два пальца, указательный и средний, из глотки льется желчь, кофе и кока-кола, рот не вытираю, оставляю на губах слюну цвета зеленого кофе. Перестал стучать. Скорее всего, лежит голый на кровати в нашей спальне. Да, отсосу ему там, быстренько, конечно, потом опять придется блевать, но это лучше, чем здесь, в ванной. С этой ванной у меня связаны грустные, очень грустные воспоминания, здесь мне пришлось реализовывать тысячу его идей. Поджечь ароматические палочки, зажечь свечи из «Икеи», расставить их на крышке унитаза, выключить свет, набросать на поверхность воды засушенные фиолетовые лепестки, сесть в ванну с горячей водой, лицом друг к другу, фиолетовые лепестки сначала плавают на поверхности, потом тонут. Сидеть в пене все холоднее, нас здесь слишком много, не шевельнуться, добавь горячей воды, еще, еще, вот хрен, вода в бойлере кончается, лучше было бы установить не электрический, а газовый или проточный. Воняет ванилью, свечами. Засушенные ароматические лепестки опустились на дно ванны, теперь здесь слишком жарко, прямо как в аду, кондиционер гонит горячий воздух, задницы у нас ледяные, головы раскаленные, у меня начинается аритмия… Он наконец-то решает прекратить все это. Вылезаем из ледяной пены, которая уже и на пену не похожа, он снимает с моей мокрой задницы фиолетовую дрянь. Я молчу, не кричу, не выступаю, типа, какого хрена нам делать в ледяной воде в тесной ванне, на кой нам фиолетовые фиалки, кстати, это вообще никакие не фиалки, каждый цветок раз в пять больше фиалки, у кого на такое встанет, от запаха ванили у меня болит голова, кондиционер вызвал климактерический прилив, при чем здесь свечи, кто умер, и что это за прелюдия, и к чему?! Дорогой мой, именно сейчас, в этот момент, я хотела бы тебя забить насмерть, не трахаться с тобой, а забить тебя насмерть! Сделай что-нибудь для меня, для нас! Не еби меня этим индийским дерьмом, если это индийские палочки! А может, они китайские или македонские?! Шимпанзе, ты просто шимпанзе, шимпанзе! Но ничего, ничего из этого я ему никогда не сказала. Я прочитала слишком много советов в женских журналах. С мужчинами нельзя разговаривать как с нормальными человеческими существами. В любом пособии типа «Как жить с ним», а я добавлю и «рядом с ним», написано, что мужчины это дебилы, которым нужно всегда улыбаться, в том числе и тогда, когда от кондиционера закипают мозги, и когда знаешь, что от холодной воды у тебя начнется воспаление яичников, и когда глаза у тебя слезятся от дыма ванильных палочек! Улыбайся, ласкай его, бери его хер в рот, молчи, подставляй зад, дергайся, не дергайся, кричи, когда он считает, что ты должна кричать, говори ах! и ох! схватись за вешалку с внутренней стороны двери в ванную и подставь ему задницу так, чтобы своей он мог опираться на стиральную машину. Почему стиральная машина под задницей, почему вешалка на двери ванной, почему ваниль, а не лимон, почему фиолетовые цветы, почему, почему?! Да потому, потому, о, глупые коровы, что в нас меньше килограммов, мы ниже ростом, спокойнее, легче, и поэтому нам свернут шею, если мы зададим вопрос — почему! Мы не имеем права задавать вопросы героям наших судеб. Разве не мы их желали, хотели, охотились на них, добыли?! Мы! Так будем наслаждаться охотничьей вечеринкой!

Выходи, выходи! Дверь опять трясется. Какого хрена, чего ты боишься, выходи! Голос у него довольно спокойный. А я и не боюсь, мне ясно, что настал момент принять участие в празднестве. Постучи в дверь еще немного, это так приятно, быть защищенной. Сейчас, сейчас, со стоном произношу я угасающим голосом. Снова сую два пальца глубоко в горло, блюю, громко, рыгаю, громко, рычу как лев. Он уходит, я слышу, как он уходит, но не понимаю куда. В гостиную? Сигарета, помял, послюнил. Ждет меня. Добрый, добрый, предобрый Боже, если бы сейчас я была в фильме ужасов, наверняка уже что-нибудь бы произошло! Убийца вонзил бы мне в шею нож, или раздался бы вой полицейской сирены, ууууу, ууууу. Только в жизни ничего не происходит! Жизнь спокойно себе течет в промежутке между двумя приступами рвоты! Мать твою так! И растак! Трах, бум, трах! Да он дверь сломает!