Любовь с последнего взгляда - [38]

На следующий день мы с ним встретились в кафе Городского собрания. Я не смотрела на улицу, которая была за стеклом в нескольких сантиметрах от нашего стола. Я сказала ему: твои дети приводят меня в ужас, я не хочу их видеть ни в выходные, ни во время отпуска, я не хочу засовывать в стиральную машину их маленькие трусики и складывать их потом отдельной маленькой стопкой до следующих выходных. Мне безразлично, и я не собираюсь запоминать, что они едят по утрам, днем и на ужин, а на что у них аллергия. Мне отвратительна мысль о том, что они будут терять очки в моем доме, и сами девчонки, и их очки будут напоминать мне его жену, с которой у меня сейчас общий хер, а вскоре будут и общие дети… Он попросил официантку принести ему маленький кофе, стакан воды и линцер, я тоже заказала линцер и фруктовый чай. Меня такая история не устраивает, такой поворот событий меня ужасает, я не собираюсь знакомить свою дочь с новыми сестренками, которые ей сестренки только потому, что их папа трахает ее маму! Нет! Нет! Нет! Я говорила слишком громко, чиновницы Городского собрания начали на меня посматривать, пришлось убавить звук. А бабушки, а дедушки? Я вдруг оказалась бы в чужом таборе?! Да я к своему-то табору привыкла с трудом! Нет, сказала я, нет, нет и нет! Его удивили мой жар и озлобленность. Зачем делать проблемы, сказал он и попытался накрыть своей ладонью мою, но я отдернула руку. Если хочешь, я хоть сейчас подпишусь под обязательством, что по выходным моих дочерей у нас не будет. Я буду встречаться с ними один, где-нибудь, я сделал свой выбор, мой выбор это ты, как ты скажешь, так и будет, я ничего не сделаю без твоего разрешения. Нет, сказала я, я не хочу отрывать тебя от детей, делать из тебя другого человека, не такого, как ты есть, и тем самым брать на себя ответственность за их судьбу. Я их не люблю, они мне не нравятся, они меня пугают! Ты просто их не знаешь, сказал он и взял меня за руку. Я осторожно высвободила руку, мне не хотелось выглядеть истеричкой. Я не хочу их узнавать и не хочу слышать в телефонной трубке голос твоей жены, не хочу оплачивать репетиторов твоим детям, которые пропускают занятия в школе из-за того, что папа их бросил, не хочу слушать сплетни и гадости в свой и в твой адрес. Кто докажет, что ты бросил их не ради шлюхи, которая увела их отца и которая не умеет жарить куриные ножки так, как их мама! Я не хочу готовить еду незнакомым детям и в который раз в своей жизни сдавать приемный экзамен! Я уже сдала все, что полагалось! Ты ошибаешься, сказал он, не надо драматизировать, не сходи с ума, дети растут, они покидают дом, потом мы останемся одни. Когда, сказала я, через двадцать лет? Современные дети остаются с родителями до своей пенсии, а я не настолько люблю тебя, чтобы связать жизнь с твоими детьми, которые встретят старость в нашем доме. Неужели ты этого не понимаешь? Я не понимаю твоего бешенства, почему ты так злишься? Я ревную, твои дети до конца моей жизни будут напоминать мне, что ты трахал их мать. Успокойся, сказал он, у тебя тоже есть дочка, но когда я на нее смотрю, я вовсе не думаю о ее отце и о том, что он тебя трахает. Мы с тобой взрослые люди, у каждого была своя жизнь, почему бы нам не начать теперь вместе что-то новое? Дети эгоистичны, давай ограничим их здравыми рамками, будем жить не для них и ради них, а для себя. Мы сделаем для детей все, что обязаны, но без страстей и патетических нот. Детям не нужна безумная любовь, слезы, крики, вопли, мы просто создадим для них условия, которые помогут им вырасти. Дети не превратятся в причину нашего существования или мерило нашего счастья, оставь детей в покое. Так говорят только мужчины, сказала я, только мужчины могут так говорить о детях. К сожалению, сказал он, я могу говорить только как мужчина, я уверен, что ты связала себя со мной именно потому, что я мужчина, и улыбнулся. Что ты нашел здесь смешного? Мне смешно, он надкусил своими мелкими зубами линцер, мой лежал на тарелочке нетронутым, смешно, с какой страстью и фантазией ты рисуешь перед собой грядущие катастрофы. А что, если ничего подобного не произойдет? А что, если мать моих дочерей не захочет отпустить их от себя ни на шаг? Возненавидит меня и не будет давать мне детей? И мы будем видеть их раз в три года? Он смотрел на меня своими маленькими глазами, они весело искрились. Он издевается надо мной, подумала я, мои проблемы кажутся ему смешными. В конце концов, мы будем с тобой одни, мы будем парой, он смотрел мне в глаза. Мы сможем всегда спать вместе в нашей кровати, ходить в кино и держаться за руки, я каждый вечер буду в кровати читать тебе вслух, буду покупать тебе кукурузу на рынке и печенье «Яффа», буду готовить запеченную на углях под чугунным колпаком телятину, мы закажем настоящий турецкий колпак из Герцеговины, триста кун, красного цвета, выглядит, как летающая тарелка. Я куплю тебе пальто «берберри», по выходным к нам на обед будут приходить друзья, купим музыкальный центр в спальню и, прежде чем вместе заснуть, будем слушать «Звездную пыль», Дубравко Майнарич выбирает лучшую в Хорватии музыку, он смотрел мне в глаза. Короче говоря, сказала я, все, чем ты занимаешься сейчас со своей женой, ты хотел бы делать со мной. Ты просто сука, сказал он и вытер следы сахарной пудры с уголков губ, со своей женой я ничего подобного не делаю, почему ты такая неуверенная, ревнивая и злобная, прыгни наконец в воду и плыви! Не могу прыгнуть, сказала я, взяла его руку, подержала в своих ладонях, официантка за стойкой перестала мыть рюмки, она смотрела на нас. Не могу прыгнуть, сказала я, боюсь, боюсь, я боюсь прыгать, я не прыгну, не прыгну, не звони мне больше! Хорошо, сказал он. Он встал, я смотрела на невысокого мужчину, направлявшегося к крутящейся двери, он немного косолапил, я знала, что в детстве он носил ортопедическую обувь, выходит, это ему не помогло. Больше он мне не звонил.