Любовь равняет всех - [46]

От ребенка пахло молоком, детским потом, еще какими-то запахами детства и для Маши все эти ароматы были приятней любых духов.

Днем, когда новая няня гуляла с Ксенией возле дома, старушка из соседнего подъезда стала сюсюкать с Ксюшей. Ей видимо было скучно одной на лавочке и появилось желание поговорить с «мамашей».

Маша вежливо остановилась возле старушки и повернула коляску так, что и Ксения увидела бабушку. При очередном сюсюканье и Маша, и Ксюша улыбнулись.

-Как же дочка на вас похожа, - сказала старушка, а Маша от этих слов чуть не воспарила на крыльях.

Весь день Маша была с Ксенией, но совсем не устала. Она и не знала, что где-то внутри ее заложены такие огромные любовь и желание заботиться.

***

Когда родители Эллы приехали домой, Ангелина Витальевна спросила мужа, снимавшего туфли в прихожей.

-Куда она делась?

-Твоя дочь? – вопросом на вопрос ответил Сергей Валериевич.

-Наша дочь.

Ангелина Витальевна боялась, что муж начнет лишь ее обвинять в сложившейся ситуации. Она говорила с ним несчастным, дрожащим голосом, и Сергею Валериевичу стало жаль жену. Он знал Ангелину как человека доброго, впечатлительного, заботливого. Ему всегда Элла казалась дерзкой, злой, амбициозной и расчетливой. Он был очень рад, когда Евгений женился на ней, и вот, пожалуйста.

Сергей Валериевич обнял жену за плечи.

-Эх, Геля! Что же нам делать?

-Сережа, я не знаю. Как я только не старалась повлиять на нее. Она ведь и с дочкой своей совсем не занималась. Меня постоянно обманывала. Я пыталась объяснить ей, убедить не вести себя так, но бесполезно. Взять хотя бы эти деньги, которые ты ей дал. Я говорю Женьке, что она его любит, вон какой дорогой подарок сделала, а он на меня смотрит и не понимает. Спрашивает: «Какой дорогой подарок? Она мне набор для бритья подарила», и Ангелина Витальевна расплакалась.

-Успокойся, Геля.

-Я ее потом спрашиваю, на что она деньги потратила, а она говорит, что он их проиграл! И врет так, что мне ее все время жалко! Я, наверное, ужасно глупая.

Рыдания опять помешали Ангелине Витальевне говорить.

-Ох, Геля, правильно говорят: «Нужно бить ребенка, пока поперек лавки лежит». Какую дрянь мы вырастили! Как она нас опозорила. Ноги чтоб ее больше здесь не было!

Ангелина Витальевна испуганно посмотрела на мужа.

-Сережа, что ты! Турбины могут от нее отказаться. Их в этом винить нельзя, но мы не должны…, не имеем права. Она наша дочь.

Сергей Валериевич хотел было сказать, что он не согласен, что он хочет выгнать такую дочь из дома, из сердца, но у него на это не хватило сил. Он обнял жену крепче, и стареющие супруги тихо заплакали вместе. Они растили дочь, надеялись, что она будет их опорой, помощницей в старости, а, оказывается, вырастили лишь обузу, обузу себе и окружающим.

***

Элла подъехала к дому Эдика сильно взбудораженная и возбужденная. Она не знала, дома ли он, и когда дверь открыл Эдик, облегченно вздохнула. Но его лицо наоборот, стало озабоченным.

-Ты не один? – спросила Элла, даже не поздоровавшись.

-Не один, - ответил Эдик и опустил глаза.

-Слушай, у меня к тебе важное дело!

-А нельзя в другой раз?

-Это очень важно! У тебя женщина? – в голосе Эллы прозвучали ревнивые нотки.

-У меня брат, - понизив голос, ответил Эдик.

-Какой брат?

-Двоюродный.

-Который уголовник?

Элла знала, что у Эдика был брат, постоянно пытавшийся Эдика втянуть в свои темные дела. Этот самый брат уже два раза сидел, но по небольшому сроку, и Эдик не любил ни говорить о нем, ни тем более с ним встречаться.

-Да, - еще тише ответил Эдик.

-Добрый вечер, мадам, - услышали они голос брата.

-Добрый, – ответила Элла и без приглашения прошла в комнату.

-И как же вас звать? – спросил двоюродный брат.

-Элла, а вас?

-Меня Альберт. Можно просто Алик.

Внешность у Алика была очень примечательной. Походил он на хитрого, прехитрого мошенника. Трудно представить себе, на сколько пороки могут отпечататься на лице человека. Эти пороки не просто «говорили» о характере и наклонностях своего хозяина, они «кричали» о них.

В лице Алика и Эдика было что-то общее, похожее, но если тонкие черты лица Эдика были очень приятными и привлекательными, то черты Алика казались отталкивающими.

Глаза Алика, маленькие, черненькие бусинки, бегали с предмета на предмет, стараясь все разглядеть, ничего не упустить, а его нос, длинный и острый, напоминал нос крысы, и эта часть лица Алика вместе с бегающими глазками делали его очень сходным с серым, вороватым, агрессивным зверьком.

Даже если бы Элла не знала об Алике ничего, то, увидев его в первый раз, сразу бы догадалась о его уголовных наклонностях.

«Может, именно он и сможет быть сейчас мне полезным», - пронеслось в голове у Эллы.

-И в каких отношениях вы состоите с моим братом? – нахально обратился к Элле Алик.

-Альберт! – попытался осечь его Эдик.

-Подожди, Эдик, - Элла не боялась этого разбитного крысенка, как она сама назвала его в мыслях. – И почему такой тон?

-Какой тон?

-Фривольный.

-Ну, может, ты моя родственница по брату. Я прав?

-Почти.

Алик усмехнулся.

-Мне только не нравятся твои нотки превосходства в голосе.