Любовь равняет всех - [14]

-Он мог бы жениться на стерве, но бедной! Разве нет?

-Он мог бы жениться на нормальной девушке. Не важно была бы она бедная или богатая, - уже спокойней сказала Людмила Петровна.

-Конечно, неважно! Тебе не важно! Ведь они сели бы на мою шею! – все также раздраженно говорил Владислав Владимирович.

-Хватит, родители! – попытался их успокоить Женя. – Что сделано, то сделано.

Тут на пороге появился Андрей.

-Что вы так кричите? – спросил он.

-Ты зачем Насте нагрубил? – переключился на него отец.

-Я нагрубил?

-Да!

-Это она назвала Анну Ивановну побирушкой.

-Побирушкой? – удивилась Людмила Петровна.

-Да.

-Почему?

-Не знаю, - пожал плечами Андрей. – Она вообще странная.

-А твоя одноклассница не странная? – опять начал кипятиться отец.

-Нет, Ирина очень хорошая, - спокойно ответил Андрей.

-А зачем она кинулась обниматься с домработницей?

-Потому что она ее племянница.

-Но можно было не показывать этого перед гостями!

-Владик, - опять начала злиться мама, - ну чему ты учишь сына? Если ты вдруг станешь бедным и пойдешь, например, мести улицы. Ты хочешь, чтоб сын стеснялся тебя и делал вид, что незнаком?

-Не передергивай! Я никогда не буду мести улицы!

-О! От сумы и тюрьмы никто не зарекайся.

-Глупости ты говоришь!

-Это не глупости! Это народная мудрость.

-Папа, - опять вступил в разговор Андрей, - Настя мне глубоко противна, а Ирину я люблю и хочу, чтобы вы это знали.

-Да?.. Ты понимаешь, на что ты себя обрекаешь?! Ты, молокосос! – Владислав Владимирович вскочил со стула. – Ты будешь жить в сарае, и жрать один только хлеб! Я не буду вам помогать!

Андрей посмотрел на отца долгим грустным взглядом.

-Если ты действительно говоришь то, что думаешь, я не приму от тебя помощи, если даже ты захочешь нам помочь.

Андрей сказал это так уверенно и спокойно, что все присутствующие не сомневались, так оно и будет.

Турбин старший сразу вдруг успокоился.

-Твое дело. Значит, свои материальные ресурсы я буду рассчитывать на всех, кроме тебя.

-Хорошо, - спокойно согласился Андрей.

-Значит, ты согласен материальное благополучие променять на свою подружку?

-Конечно, - ответил Андрей так, что даже стало странно, почему отец его об этом спрашивает, ведь и так все понятно.

Владислав Владимирович замолчал, сел и опять стал есть, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Андрей вышел. Вслед за ним вышла и Людмила Петровна с обиженным видом.

-Зря ты так, отец, - сказал Евгений, наливая себе чай.

-Хватит меня учить. Легко быть добреньким за чужой счет!

-Андрюха и сам сможет обеспечить себя.

Отец зло усмехнулся.

-Да и я бы смог, - продолжал Евгений, не обращая внимания на усмешку отца, - а теперь как разводиться, когда Ксения есть?

-И не вздумай! – опять перестал есть Владислав Владимирович.

Евгений молча вышел вместе с чашкой.

Владислав Владимирович немного посидел, швырнул со звоном вилку и пошел в спальню.

В его душе творилось что-то очень неприятное, будоражащее. Он, конечно, понимал, что во многом и жена, и дети правы, но гордыня не давала ему возможности признать ошибки, и он упорствовал в своих заблуждениях, убеждая и всех, и себя, что правда на его стороне.

***

Ночью Владислав внезапно проснулся от какого-то непонятного шума. Он открыл глаза и прислушался. Сон еще очень сильно опутывал его, и было даже лень повернуться на бок. Никакого страха или тревоги Владислав Владимирович не испытывал и поэтому просто лежал и прислушивался, пытаясь понять, что именно явилось причиной пробуждения.

Людмила Петровна тихо молилась, постепенно начиная говорить более громко, поддаваясь напору овладевших ею чувств.

Слова мужа, отвергавшие Евангелие, сильно огорчили ее. Она чувствовала себя виноватой в том, что приобретая жизненный опыт и все более и более поворачиваясь к вере, не делилась мыслями с Владиславом, который сам делал выводы, читая Святую книгу. Что он читал Ее, Людмила Петровна не сомневалась. Только человек, который внимательно прочел текст, мог его так дословно цитировать. Но что самое печальное, читая, он не только не делал для себя душеспасительных выводов, он все больше начинал впадать в атеизм, который оправдывал его жизнь.

Слишком много противоречащего мыслям сребролюбивого бизнесмена было написано в Евангелие. Слишком много. Владислав никак не мог согласиться с теми истинами, которые проповедовал Спаситель. Согласившись с ними, он должен был пересмотреть все свои взгляды, всю свою жизнь. Именно поэтому удачливый бизнесмен и старался отстраниться от нового устремления жены. И чем больше он отстранялся, тем более ненавистными становились ему Евангельские истины. Вот уж точно говорят, что не может человек быть «ни Богу свечка, ни черту кочерга». Рано или поздно все равно всем приходится делать выбор, и этот выбор неизбежен. И похоже, что постепенно Владислав Владимирович начинал не светиться, как свечка, а сгибаться в кочергу.

Вот поэтому и молилась в ту ночь его жена, испытывая сильную тревогу за супруга. Слишком силен был грех сребролюбия и гордыни, утягивающий Владислава от семьи, от совести, от правды.

«Господи, не накажи его! Помоги ему осознать все без скорбей, без несчастий. Вразуми, защити и помилуй».