Любовь простит - [29]

— Я думаю, что мы все ошибаемся, стараясь действовать, как зрелые люди. Разве мы не можем остановиться на минуту и снова стать детьми, только более счастливыми? — Вопрос прозвучал требовательно, словно Арчи ждал немедленного ответа от собеседницы.

Мэгги почувствовала себя так, будто с нее живьем сняли кожу. Ведь все, что она знала и любила, пришлось оставить в прошлом. Выскользнув из одной жизни в другую, она упорно старалась построить новую, но уже без маленьких радостей, которые испытывают дети, например, катаясь с крутых горок.

— Это никогда не вернется, — грустно покачала она головой и, заметив пронзительную тоску в глазах Арчи, вдруг сказала: — Я хочу, чтобы мы стали друзьями.

Глаза Арчи тут же потеплели.

— Иметь друзей — великое счастье. Но что ты подразумеваешь под этим словом?

По тому, как он спрашивал, Мэгги поняла, что она и Арчи не слишком отличаются друг от друга. Они словно сделаны из одного материала, обоим досталось мало любви, внимания и слишком много суровых испытаний, которых они вовсе не заслуживали. Для Мэгги было очень важно не опуститься до избитых фраз, до банальных или бесцеремонных заявлений. Она подумала, что немного юмора не повредит.

— «Друзья» — это слово из шести букв, означающее единомышленников, приятелей или сообщников в преступлении.

Что, черт возьми, она говорит?! — подумал Арчи, не уловив юмора. Меньше всего на свете ему хотелось стать для Мэгги другом. Он ведь целовал ее. О Боже! Какой мужчина, поцеловав ее, согласится быть просто другом?

— Друзья доверяют друг другу свои тайны, — продолжала Мэгги, — делятся надеждами, мечтами… И я думаю, что друзья должны быть не только в беде, но и в радости. Не только во время дождливых дней, но и в минуты, когда все столь прекрасно и чудесно, что невольно хочется поделиться своим счастьем с кем-то.

Арчи смотрел на нее так, будто только что увидел.

— У меня было не так много счастья в жизни, — заявил он резким тоном, словно обвинял в этом Мэгги.

— У меня тоже, — вздохнула она.

— Но когда все хорошо, — медленно и неуверенно, как бы раздумывая, вымолвил Арчи, — этого не замечаешь. Ты хочешь что-то с кем-то разделить?

— А ты? У тебя нет желания бросить все и просто смеяться до упаду?

— О чем ты просишь меня? — Голос Арчи прозвучал почти сердито.

— Ни о чем не прошу. Мне просто хотелось бы, если я приглашу тебя как-нибудь днем на пиццу или на пиво… Или вечером на шампанское с икрой, чтобы ты тут же сказал: «О чем речь! Сейчас буду».

— Мэгги, я живу в Вашингтоне.

— Но у тебя есть телефон.

— Я не часто бываю дома.

— Мне кажется, ты нарочно уходишь от ответа, — упорствовала Мэгги.

— Ты хочешь, чтобы мы стали друзьями? — недоуменно пожал плечами Арчи.

— Ну, если ты не хочешь… — Мэгги обидчиво улыбнулась.

— В моем мире друзья стоят у меня за спиной. И я уверен, что прикрыт со всех сторон.

— Ты удачливее меня. Моя спина всегда под угрозой.

— Кроме некоторых случаев, — сказал Арчи, опустив глаза.

— Это не продлится долго, не так ли? — спросила она и немедленно пожалела о вопросе, в котором прозвучала горечь.

— Да, наши аналитики считают, что ждать долго не придется.

— Как ты думаешь, где теперь Джек?

— Полагаю, в Канзас-Сити или уже в Денвере. В одном из маленьких аэропортов, где мы лишены возможности следить за ним.

— По-твоему, у него есть шансы попасть прямо сюда?

— Да, он будет здесь, — честно ответил Арчи. — Не потому, что мы недостаточно искусны или недостаточно изобретательны, чтобы взять его, а потому что он одержим маниакальной идеей.

Мэгги молча анализировала ситуацию. Арчи прав: Джек Уоттер способен проникнуть куда угодно. Он найдет свою жертву. Если не сейчас, то позже…

Зазвонил телефон, и расслабленность Арчи исчезла так быстро, что Мэгги засомневалась, серьезно ли он был занят разговором с ней, будучи, по-видимому, сосредоточенным на деле, обдумывая его сложности и неожиданные повороты. Арчи подбежал к аппарату, включил определяющее устройство и поднял трубку прежде, чем Мэгги успела встать на ноги.

— Алло? — услышала она.

Арчи стоял к ней спиной, и Мэгги испытывала огромное желание подойти и прижаться к нему, ощутить под своими ладонями тепло его тела. Но эти мысли были отголосками желаний прежней Мэгги, женщины, которой всегда был кто-то нужен, которая перекладывала на плечи других то, что сама должна была и могла сделать для себя. Почему та испуганная, вызывающая жалость Мэгги кажется ей менее одинокой? Более счастливой, чем нынешняя?

— Прекрасно, — ответил кому-то Арчи. — Если этот тип появится на горизонте, постарайтесь, чтобы он не заметил наблюдения.

Мэгги словно очнулась, вспомнив, что вторгшийся в ее дом человек действительно находится при исполнении. Он не просто торчал здесь, подобно няньке, а старался предугадать все возможные варианты развития событий. Варианты ее защиты и безопасности. Но разве она, пытаясь показать, что и сама сильная и может отстоять собственную жизнь, осложняет ему работу? Этому человеку, вероятно, было бы проще охранять ее в другом, безопасном доме, но она не согласилась перебраться туда и этим создала новые проблемы.

— О'кей, позвони мне сразу же. Хорошо. — Арчи положил трубку, выключил определитель и повернулся к Мэгги.