Любовь поры кровавых дождей - [9]
Капитан, присев на корточки, рассматривал новую буксу, когда к нему церемонно подошел Шульженко и отрапортовал:
— Товарищ капитан, ваше приказание выполнено!
— Привез? — Балашов выпрямился во весь свой немалый рост.
— Так точно, привез!
— Хорошие ребята?
— Обе бабы, товарищ капитан, — проговорил старшина с таким видом, словно сообщал о гибели лучших друзей.
— Чего-о? — выкатив от изумления глаза, переспросил капитан.
— Так точно, товарищ капитан: обе бабы, — все тем же скорбным тоном подтвердил старшина.
— Чего ж ты их сюда волок?! — каким-то непривычным сиплым голосом спросил капитан.
— А что мне было делать? Приказ есть приказ… Документы на них выдали, сказали: отличные дальномерщицы…
Капитан разразился гневом:
— На кой дьявол мне бабы! Слыханное ли дело — бабы на бронепоезде?! Это еще что за новости! Издеваются они, что ли, над нами, черт их побери! — Капитан в ярости метнулся в сторону, потом схватил с земли ветошь, вытер измазанные мазутом руки, в сердцах с силой швырнул эту ветошь наземь и смачно сплюнул. — Баб в пополнение присылают, а? Каково? Здесь не каждый мужик сгодится, а бабы, какой с них прок?! А ты-то, ты чего стоял рот разинув, не мог сказать, что ни к чему нам такие бойцы? — набросился он на старшину Шульженко.
— Да я сказал, товарищ капитан. Говорю, бабы, они в постели хороши, это верно, а на бронепоезде, говорю, чего им делать? Да кто ж меня слушал!.. — скаля желтые порченые зубы, оправдывался Шульженко.
Капитану не по душе пришлась шуточка старшины. Он сразу же овладел собой, погасил гнев и, нахмурив брови, рявкнул на Шульженко:
— Р-разговоры! Показывай, где вновь прибывшие бойцы! — И обернулся ко мне: — Пойдешь со мной…
— Да вон они стоят, товарищ капитан, около средней платформы, — уже деловым тоном сказал Шульженко и указал рукой.
У средней платформы вокруг новеньких собралась толпа бойцов.
Все, кто был свободен от дежурства, прибежали поглазеть на девчат, оказавшихся в кольце. Стоявшие сзади теснились, поднимались на цыпочки, слышались смешки, гогот, задорные возгласы.
— Гляди, каково пополнение! — в сердцах сказал мне капитан. — Бронепоезд и корабль — один черт, баб допускать нельзя. Стереги их теперь… Вот увидишь, задурят они вконец ребят. Да как я должен воевать с таким пополнением? Бабы фрицев бить будут?.. Э-эх!
Навстречу нам шел комиссар. Вид у него тоже был крайне недовольный.
— Ну, брат, угодил! Мощное привел пополнение, а! — язвительно сказал он Шульженко.
Тому, видно, надоело оправдываться, он развел руками, пожал плечами и коротко ответил:
— Кого дали, того и привел.
О нашем старшине поговаривали, что он нечист на руку. Случалось, жаловались на него, однако уличить его в том никто не мог. По части женщин тоже водились за ним грешки. На бронепоезде его недолюбливали, но уже до войны он был сверхсрочником, и избавиться от него было не так-то просто. Особенно не любил старшину комиссар, он просто терпеть его не мог.
— Слыхано ли, к волкам овечек запускать, — сокрушался комиссар. — Сто волков и две овечки, а? Да шут с ними, с овечками, но волки-то, волки перегрызутся!..
Мы подошли к платформе.
В иное время при появлении командира бойцы все как одни тотчас бы повернулись к нему, взяли под козырек, все честь по чести. Теперь же нас как будто не заметили. Все глаза, все уши были прикованы к двум девушкам, которые ожесточенно отбивались от двусмысленных шуточек. Гогот и хохот не смолкли и с нашим приходом.
Командира взбесило все это не на шутку, и он загремел:
— По-о места-а-а-ам!
Обыкновенно по этой команде бойцы сломя голову бросались к своим платформам и занимали места у пушек. Они и на этот раз начали расходиться, но как! Они тащились, они брели, волоча ноги, будто не приказ выполняли, а просто разгуливали. Не только молодые красноармейцы, но и солидные сержанты с явным неудовольствием покидали веселый круг и не переставали на ходу оглядываться.
У командира заалели мочки ушей. Это было признаком того, что он разъярен до предела.
— Ж-живо! — гаркнул он, и жилы у него на лбу вздулись.
Когда бойцы наконец разошлись, мы оказались лицом к лицу с двумя статными девушками в военной форме. У одной из них в глазах сверкали слезы.
Словесный поединок с бойцами, видимо, был не столь уж безобидным. Девушка украдкой стряхнула с густых ресниц слезинки и лишь потом взглянула на нас.
Та, что постарше, с сержантскими треугольниками на петлицах, сделала несколько шагов навстречу командируй четко доложила:
— Сержант Нелидова прибыла в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы!
Вторая последовала ее примеру. Она оказалась рядовой Тоней Еремеевой.
Ни та, ни другая не знали, кто был командиром: и у комиссара, который по званию был старший политрук, и у Балашова на петлицах было по шпале. Обе девушки, рапортуя, дипломатично поглядывали то на одного, то на другого, чтобы и комиссар, и командир могли принять рапорт на свой счет.
Я улыбнулся: это был хорошо известный прием. Поскольку полевые знаки отличия комсостава и политсостава не различишь, то каждому из нас не однажды приходилось к нему прибегать.
Внешний вид девушек, их выправка, повадки говорили о том, что они прошли хорошую военную подготовку.
Роман известного румынского прозаика посвящен событиям, связанным с участием Румынии во второй мировой войне. Художественными средствами автор показывает неизбежность краха фашистской идеологии, раскрывает процесс ломки в сознании румынских солдат королевской армии под влиянием побед Советской Армии над гитлеровскими захватчиками. Книга пронизана уважением и любовью к советским людям, их справедливой борьбе с фашизмом. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
Двенадцати годам фашизма в Германии посвящены тысячи книг. Есть книги о беспримерных героях и чудовищных негодяях, литература воскресила образы убийц и убитых, отважных подпольщиков и трусливых, слепых обывателей. «Звучащий след» Вальтера Горриша — повесть о нравственном прозрении человека. Лев Гинзбург.
В повести «Однополчане» рассказывается о боевом пути авиационного полка в годы Великой Отечественной войны. Автор повести, сам в прошлом военный летчик, хорошо знает жизнь славных соколов, их нелегкий ратный труд, полный героизма и романтики. Многие страницы повести, посвященные описанию воздушных боев, бомбардировочных ударов по тылам врага, полны драматизма и острой борьбы, читаются с большим интересом. Герои книги — советские патриоты до конца выполняют свой долг перед Родиной, проявляют бесстрашие и высокое летное мастерство.
Книга «Отель „Парк“», вышедшая в Югославии в 1958 году, повествует о героическом подвиге представителя югославской молодежи, самоотверженно боровшейся против немецких оккупантов за свободу своего народа.
Жозеф Кессель (1898–1979) — современный французский писатель, блестящий романист — открывает новую серию «Библиотека французского романа». В сборник вошли:«ЭКИПАЖ» — роман об авиаторах первой мировой войны.Жан Эрбийон отправлялся на фронт. Он смотрел на едущих с ним солдат и любил их за их страдания, и в особенности за тот отпечаток, что смерть накладывает на лица тех, кого она поджидает. Поскорее бы добраться до эскадрильи! Еще год назад его юная гордость, жажда славы и риска были для него целью существования.