Любовь по учебнику психологии - [32]

– Хэллоран!

Майку пришлось повторить ее имя дважды и дотронуться до ее плеча, прежде чем Хэлли подняла голову. Она посмотрела на него красными от слез глазами.

– Что случилось? – встревоженно спросил он. – Что-то с Кори?

– Кори? – машинально повторила Хэлли, потрясенная и сбитая с толку. Откуда здесь взялся Майк Паркер?

Майк понял, что его дочь не является причиной состояния Хэллоран Маккензи. Худшие предчувствия утихли.

– Что же случилось? – спросил он вновь, пораженный тем, как глубоко тронут страданием этой женщины. Ему пришлось подавить желание открыть дверцу машины, схватить ее на руки, прижать к себе. – Чем я могу помочь?

– Помочь? – Хэлли уставилась на него в растерянности. – Откуда вы взялись? – спросила она хрипло. Горло у нее сдавило от слез, которые она старалась не выпустить наружу. – Что вы здесь делаете?

– Я здесь живу. – Майк указал на дом, и глаза Хэлли последовали за его рукой. Ярко-розовый дом. – Вы приехали сюда, – сказал он, нахмурившись и стараясь заглянуть ей в глаза, но увидел там лишь замешательство. – Разве вы не знали?

Хэлли покачала головой.

– Нет.

– Зайдем внутрь. Хорошо, что мне понадобилось заехать домой переодеться. – Пораженный странным поведением Хэлли, Майк открыл дверцу и помог ей выйти.

Вся разбитая, Хэлли позволила ему ввести себя в дом. Усадить на диван. Сесть рядом с ней и взять ее ледяные руки в свои теплые и сильные.

– Простите, – хрипло сказала она, отводя глаза и стараясь сдержать слезы. – Мне не следует... быть здесь. Вы... то есть я... мы...

Голос Хэлли сорвался. И тогда Майк нежно повернул к себе ее лицо и сказал:

– Вы как раз там, где вам следует находиться.

Хэлли больше не могла сдерживаться. Со сдавленными всхлипываниями она уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась. Она плакала о себе, об упущенных годах и разбитых иллюзиях. Она плакала об отце, которого никогда по-настоящему не знала.

Майк обнял ее и старался успокоить, гладя по голове. И потом, когда Хэлли, опустошенная, почувствовала потребность заговорить, он немного отодвинулся и приготовился слушать.

– Вам, конечно, это кажется смешным, – сказала она, кончив рассказ. В руках она вертела платок, который Майк вложил ей в руку. – Я о том, что некто, имеющий такие проблемы с отцом, смеет указывать вам с Кори, как надо жить.

Майк так не думал.

– По-моему, – сказал он, протянув руку, чтобы нежным прикосновением остановить слезу, катившуюся по щеке Хэлли, – в этом нет ничего смешного. Кто лучше может указать нам дорогу, когда мы сбились с пути, как не тот, кто потерял ту же дорогу и смог опять найти ее?

– Но в том-то все и дело! – воскликнула Хэлли в отчаянии. – Я не нашла эту дорогу.

– Нет, нашли. – Нежно и в то же время осторожно, готовый отпустить ее в случае сопротивления, Майк потянул Хэлли к себе в объятия. – Вы нашли дорогу ко мне.

Он посмотрел на ее губы, и они приоткрылись.

– Я хочу поцеловать вас, Хэллоран.

– Да... – Это был скорее вздох, и Хэлли растворилась в жадном и властном поцелуе Майка.

Все закончилось настолько быстро, что Хэлли удивленно взглянула на Майка.

– Это залог на будущее, – сказал он.

– Бу... будущее?

– Да. – Вставая, Майк поднял ее вместе с собой. – Чтобы ты сделала то, что подсказывает тебе сердце. То, что ты советовала сделать Кори и мне, – просто примириться с прошлым, отпустить его и начать все заново.

Он довел ее до двери, проводил к машине. Когда она уже сидела за рулем, Майк наклонился и снова поцеловал ее.

– Мне бы очень хотелось стать частью твоей новой жизни.

Эдит не было дома. И хотя Хэлли хотелось поговорить с матерью, но она чувствовала себя такой изможденной, что обрадовалась отсрочке. Предстояло еще уладить массу дел. Слишком много чувств нахлынуло на нее, каждое по-своему сложное. Новая жизнь... Да, она хотела начать все заново. С матерью, с отцом и... И с Майком? Решится ли она на такой шаг, забыв о всех разочарованиях прошлого?

И так ли начинают новую жизнь – мчась вперед на всей скорости? Рискуя всем? Страшно, так страшно. Стоит ли пробовать? Опять все сначала?

Погружаясь в сон, вспоминая нежный шепот Майка, до сих пор звучащий в ее ушах, Хэлли решила, что, наверное, стоит.

На следующий день сразу после школы Хэлли зашла на половину матери. Эдит была в своей студии. Делала наброски. Каждое произведение Эдит придумывала и рисовала сама. Ни одно из них не походило на другое, если только, разумеется, не было соответствующей просьбы клиента.

– Я художник, а не ремесленник, – любила она говорить.

Так как дверь в студию была приоткрыта, Хэлли вошла молча, без стука. Мать всегда закрывала дверь, когда не хотела, чтобы ее тревожили.

Эдит сидела на табурете за высоким, наклоненным под углом чертежным столом. В профиль, согнувшись над рисунком и с освещенной солнцем седой головой, она казалась необыкновенно хрупкой. И хотя она была еще не стара, сегодня Эдит выглядела на свои пятьдесят восемь лет.

Из-за нахлынувшей волны любви и нежности к глазам Хэлли подступили слезы. Она положила руки на плечи матери и поцеловала ее в склоненную голову.

– Я люблю тебя, мама. – Хэлли почувствовала, как напряглись плечи матери.