Любовь по учебнику психологии - [17]

– Я люблю все итальянское. – В это мгновение Хэлли повернулась к Майку, чтобы он увидел ее улыбку, и случайно коснулась его щеки. Они оба напряженно застыли, но тут же постарались расслабиться. – А особенно их еду, – как ни в чем не бывало сказала Хэлли, но все же выдернула внезапно вспотевшую руку из руки Майка. Она всем телом ощущала его близость, следуя за официантом к столику.

Они одновременно поблагодарили официанта, протянувшего им меню, и обменялись взглядом притворного удивления, перед тем как приступить к изучению списка блюд.

Никогда еще чувства Хэлли не были так обострены. Даже изучая в меню различные названия спагетти, она точно знала, что делает сейчас Майк – вот он положил меню на стол, огляделся, отпил глоток воды. Хэлли сделала вдох, надеясь замедлить бешеное сердцебиение. Она откашлялась.

– Пожалуй, я возьму феттучини, – сказала она, изо всех сил стараясь сделать вид, что тщательно изучала меню, а не наслаждалась присутствием Майка Паркера. Закрыв папку, она положила ее на стол и подняла глаза.

Прямо на удивленное лицо Гилберта Смита.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вспоминая впоследствии этот момент, Хэлли решила, что могла бы повести себя лучше. Тогда она смутилась, чувствуя себя предательницей, хотя из-за чего, собственно, ей было чувствовать себя виноватой? Она всего лишь обедала с отцом одной из своих учениц. Это было в пределах профессиональных обязанностей.

Однако, Гил явно так не думал. И он был прав. Ее интерес к Майку Паркеру вышел за рамки профессионального.

Но она поспешила себе напомнить, что ее волнует проблема его дочери. Просто эти два человека нуждаются в ее помощи. В этом нет ничего дурного.

Тогда почему же она так запиналась, когда представляла мужчин друг другу?

Холодный отказ Гилберта на вяловатое приглашение Хэлли присоединиться к ним оставил неприятный осадок, во всяком случае у нее. Гил был с матерью, которая никогда не скрывала своего недоброжелательного отношения к Хэлли. Будь Гил лет на десять моложе своих тридцати шести, которые он носил с таким величественным чувством ответственности, миссис Смит давно бы запретила своему сыну встречаться с ней. Хэлли была в этом уверена. Она лишь обменивалась с Хэлли вежливыми приветствиями и фальшивыми улыбками во время их нечастых встреч.

Нет, причина того, что вечер для Хэлли был подпорчен, заключалась не в этой неловкости – просто, видя Гила рядом с Майком, она задумалась, что вообще могла в нем найти. Он всегда был таким... раздражительным? Этакой старой девой?

Майк молчал в продолжение их, слава Богу, короткого разговора, делая вид, будто поглощен изучением меню. Хэлли подумала, что он, наверное, уже выучил его наизусть.

– Извините, если создал вам проблему. Ваш приятель, кажется, был неприятно поражен, – сказал он, когда Гилберт удалился.

– Он мне не приятель, – сердито ответила Хэлли, хотя всего несколько дней назад считала Гилберта чем-то даже большим – Мы коллеги и... мы просто иногда встречались, вот и все.

– Мне показалось, он здорово огорчился, увидев вас со мной.

– Что ж, даже если и так, это его дело, – сказала Хэлли, стараясь произнести это как можно более безразличным тоном. Она не любила делать людям больно. Гил был ее другом, во всяком случае раньше. Она с сожалением подумала, что этот абсолютно невинный обед может положить их дружбе конец. Надо завтра же поговорить с ним и все прояснить, решила она.

Это решение немного успокоило Хэлли, но ее настроение резко упало, когда Гил и его мать прошли мимо их столика не попрощавшись, даже не взглянув в их сторону.

– За вас. – Майк старался поднять ей настроение, наполнив бокалы заказанным им вином. Выдавив улыбку, она присоединилась к его тосту и сделала небольшой глоток, после чего он добавил: – И за счастливое завершение проекта «Коринна».

– Вчера ты вернулась поздно, – заметила мать Хэлли, когда на следующий день та зашла проведать ее. – Хорошо провела время?

– Не очень. – Хэлли поспешила рассказать матери подробности вчерашних событий. – Сегодня с утра у меня были занятия, – заключила она, – а через полтора часа я забираю Коринну из тюрьмы. Кстати, Билл О'Рурк очень помог нам. – Она знала, что ее слова заставят мать ослепительно улыбнуться. – Тебе ведь нравится этот человек, да, мама?

– Да. – Лицо матери приобрело мечтательное выражение. – Он заставляет меня чувствовать себя... особенной и более, чем когда-либо, женщиной. – Она взглянула на Хэлли и слегка покраснела. – Глупо, да?

– Совсем нет. – Хэлли обняла мать, почувствовав прилив нежности.

– Спасибо, дорогая, – сказала Эдит, с любовью взглянув на дочь, и тут же опять на ее лицо легла тень задумчивости. – Я хочу такого же счастья для тебя.

– Мама. – Хэлли отошла от кровати, взяла кружку и поставила в раковину. – Не начинай, ладно? У меня было очень тяжелое утро.

Эдит моментально разволновалась.

– Ты действительно очень много работаешь, Хэлли. Ты слишком выкладываешься ради этих детей.

– О, мама. – Хэлли вымыла чашку и поставила ее на сушилку. Вытирая руки и складывая полотенце, она старалась говорить сдержанно. – Я знаю, что ты искренне заботишься обо мне, и ценю это. Но я по-другому вижу свою жизнь и хочу, чтобы ты просто не думала об этом. К тому же утро мне испортили не ученики. А Гил.