Любовь по соседству - [9]

Бел уселась в кресло напротив спящей и громко кашлянула. Эбби вздрогнула, маленькая подушечка, которую она подложила под щеку, упала на пол, девушка открыла глаза и растерянно поморгала. После сна она не сразу поняла, где находится. Комната не качалась и не напоминала надоевшую ей каюту или номер в придорожной гостинице, и Эбигейл вспомнила, что путешествие закончилось.

Она чуть повернула голову и только теперь заметила кузину. От неожиданности Эбби ойкнула, и Белинда решила, что пора начать беседу.

– Я не хотела тебя напугать, – снисходительно произнесла она. – Но и дожидаться, пока ты проснешься, слишком скучно.

– Я сама не знаю, как уснула, – отчего-то Эбби робела перед этой уверенной в себе, светской девушкой, хотя Бел была моложе миссис Сноуорд, а ее Эбигейл вовсе не стеснялась.

– Это потому, что ты долго находилась в пути, – пожала плечами Белинда. – Я тоже иногда засыпаю прямо в кресле, если перед тем ездила на прогулку или по магазинам. Хайди говорила, что у тебя есть очень красивые шляпки и кружева, я бы хотела на них посмотреть.

– Хайди? Кто это? – Эбби, казалось, не заметила, как требовательно говорит с ней кузина.

– Наша горничная. Так ты покажешь мне свои туалеты?

Эбби поняла, что ее кузина не отличается долготерпением, и послушно направилась в гардеробную. Белинда последовала за ней, и Эбби пришлось сдержать недовольный возглас, когда она увидела, как именно горничная устроила ее вещи. «Вечером я все переделаю, – подумала Эбигейл. – Наверное, Хайди все сделала правильно, так, как заведено в доме тетушки, но я ничего не смогу здесь разыскать».

Эбби достала шляпные коробки и принялась показывать кузине свои шляпки. Их было всего три: соломенная с голубыми незабудками, темно-красная для холодной погоды и синяя, подарок миссис Сноуорд. Синий был любимым цветом Эбби, и среди ее немногочисленных платьев также преобладал синий цвет. Старинные кружева Эбби унаследовала от матери, а та получила их в приданое. Белинда, глядя на изящные изделия английских кружевниц, на мгновение пожалела, что ее собственная мать не была единственной дочерью в семье, иначе вся эта роскошь досталась бы ей, а со временем перешла к Белинде.

Ей оставалось утешаться тем, что у Эбби оказалось не так уж много туалетов и уж совсем не было теплых вещей. Легкие накидки годились только для мягкой римской зимы и совсем не подходили для ветреной английской погоды. На будущую зиму тетушке Энн придется озаботиться тем, чтобы одеть племянницу, как подобает. Пока же Эбби вполне могла выходить в свет в том, что у нее было.

Этот вывод Белинда озвучила без всякого стеснения, и Эбби ответила робкой улыбкой. Кажется, кузина, как могла, проявляла к ней доброжелательность, и мисс Тиндалл полагалось выразить благодарность. Она попросила Белинду показать ей дом, и Бел охотно согласилась. Таким образом она сразу укажет кузине на свои любимые комнаты и диваны, мягко намекнув, что Эбби лучше не претендовать на некоторые места, и одновременно исполнит желание матери быть ласковой с гостьей.

Эбби доводилось бывать в домах состоятельных прихожан викария Тиндалла, дед той же миссис Сноуорд занимал целый дворец, но очарование английского особняка произвело на девушку неизгладимое впечатление. Римская знать окружала себя вычурной роскошью, здесь же властвовала элегантная респектабельность. И она пришлась по душе Эбигейл, тем более что ее тетя, как и ее мать, обладала хорошим вкусом в том, что касалось убранства комнат и платьев.

Когда обе юные леди закончили осмотр и явились в комнату миссис Эварт, Белинда выглядела довольной. Она испытывала удовольствие от того, что кузина, кажется, начала понимать, как ей повезло, что ее пригласили в такой дом. А значит, благодарность Эбби не заставит себя ждать.

– Вижу, вы уже стали подругами, – одобрительно сказала миссис Эварт. – Как по-твоему, Эбби, ты привыкнешь жить с нами и не станешь скучать по своему прежнему дому?

Эбигейл понимала, что от нее ожидают определенного ответа, но тетя внезапно показалась ей черствой. Как можно не тосковать по месту, где родилась и выросла, где была счастлива? Там остался дорогой отец и друзья, а здесь... Эбби еще совсем не понимает, какая жизнь предстоит ей в Англии.

– Боюсь, я буду очень, очень скучать! – лучше всегда говорить правду, так учил ее отец, даже если правда кого-то огорчит, солгать можно, только если от этой лжи зависит жизнь или что-то столь же важное. – Но я постараюсь меньше грустить и радоваться всем тем чудесным вещам, что будут происходить со мной здесь.

В шестнадцать лет никак нельзя поверить, что впереди уже не будет никаких радостей, и Эбби не собиралась впадать в уныние, особенно после нотаций миссис Сноуорд.

– Уверена, так оно и будет, – снисходительно ответила миссис Эварт. Она-то не сомневалась, что новые платья, балы и развлечения очень скоро избавят племянницу от сожалений о покинутом отце. Викарий Тиндалл, без сомнения, достойный человек, но ему давно следовало подумать о том, чтобы отдать дочь в какой-нибудь пансион, еще немного, и она превратилась бы в настоящую дикарку!