Любовь по расчету - [20]

У алтаря Дианта увидела Джорджа Лизема, шафера жениха. Бесстрастно посмотрев на невесту, он стал искать глазами кузину Элинор. Когда жених, Рексфорд Чартридж, предстал перед алтарем, он был бледнее обычного. Когда он приблизился к ней, лицо его на мгновение утратило свое ироничное выражение. Однако при виде приближающейся Дианты его брови нахмурились. «Может быть, он уже сожалеет о своем решении?» — подумалось девушке. Однако она нашла утешение в мысли, что подобная напряженная серьезность объясняется, вероятнее всего, важностью момента. Перед викарием они предстали рука об руку.

Как только отголосок слов брачной клятвы прокатился по залу, восторг Дианты куда-то исчез. Неожиданно она поняла, что отдает свою судьбу в руки мужчине, которого совсем не знает. Она насмехалась над любовью, но что же еще может объединить людей в браке, если не это чувство? Неужели все-таки рассудительность? И впервые в жизни Дианта усомнилась — а будет ли этого достаточно?

Чартридж с силой сжал ее руку, и это заставило Дианту посмотреть на него. Неожиданно чувство невероятной уверенности охватило мисс Хелстоу. Какие глупые мысли теснятся у нее в голове! Рядом с ней мужчина, при одном только прикосновении которого ее охватывают волнующие радость и тревога, а впереди — жизнь, которую они проживут вместе.

Церемония завершилась. Обручальные кольца красовались на руках, орган разрывался от музыки, когда новоиспеченная леди Чартридж вышла из церкви.

Вечером молодожены были готовы к отъезду в деревню. Рекс решил обойтись без помощи лакея. Дианта попрощалась с семьей и села рядом с мужем. Чартридж приказал трогать.

Первую половину пути ни один из них не нарушал молчания. На этот раз вместо обычной пары экипаж был запряжен четверкой. Дианта получала удовольствие, глядя, как умело муж правит лошадьми. Она наблюдала за его сильными ловкими руками, созданными, чтобы управлять. Дианта просто не могла оторвать от них взгляд.

Девушка была настолько увлечена своими мыслями, что Чартриджу пришлось дважды позвать ее по имени, прежде чем она услышала его.

— Вы о чем-то хотели меня спросить? — произнесла она озадаченно.

— Я спросил, не замерзли ли вы. Поднимается ветер.

— Все хорошо, спасибо. Тем более что до усадьбы уже близко, не так ли?

— Около получаса езды, — ответил ей Чартридж, а затем, словно обращаясь к самому себе, добавил: — Непривычно возвращаться туда хозяином…

— Вы долго там жили?

— Несколько лет в детстве. Мой отец никогда не любил детей, и потому после смерти матушки мы с Джорджем были отданы на попечение графа. Он испытывал к детям столь же «нежные» чувства, но его жена присматривала за нами. Иногда в общении с нами она находила больше радости, чем в беседах с собственным сыном. Оливер был похож на своего отца — такой же холодный, эгоистичный, не заботящийся ни о чем, кроме своего удовольствия. Может, мне и не следует говорить о своих родственниках в подобном тоне, они уже давно умерли. Но даже будучи ребенком я отчетливо понимал, как сильно тетушка нуждалась в деньгах, в то время как дядя всегда находил средства на карточные игры, охоту и любовниц.

В последних словах прозвучала такая горечь, что Дианта с удивлением посмотрела на него.

— Мне не следовало рассказывать вам об этом, — криво улыбнувшись, сказал Чартридж.

— Мы условились ничего не таить друг от друга, — напомнила ему Дианта.

— Мы решили, что это вам не надо соблюдать условностей со мной.

— Вы не правы! — возмущенно воскликнула графиня.

Он усмехнулся.

— Оставьте! Вы все-таки уже не девочка, от которой следует скрывать правду об этом мире. Кстати, в церкви я не увидел вашего кузена Фаррелла.

— Он проводит все свободное время с новой пассией, — с негодованием ответила Дианта. — Бедная Шарлотта со вздохом передала нам поздравления от его имени.

— Значит, вы поймете меня еще лучше. Мой дядя с легкостью разбивал тетушке сердце своими похождениями, даже не заботясь о том, чтобы скрывать их. Оливер был весь в отца. Если бы он женился, то его супруга была бы обречена на те же несчастья, что и матушка. Но он не захотел обременять себя брачными узами и терпеть женские упреки. Теперь, возможно, вам понятно, почему в свете отца и сына Чартриджей не очень жаловали и очень немногие сожалели об их кончине. — Неожиданно он добавил: — Жаль, что моя тетя уже умерла. Вы бы ей понравились.

Когда молодожены въехали в Веллхемптон, солнце уже село и сумерки быстро опускались на землю. Неожиданно раздались приветственные крики.

— Жители деревни — наши арендаторы, — пояснил граф. — Значит, весть о нашем приезде уже на полпути к аббатству.

Народ выходил из домов поглазеть на них.

— Разрешите им себя увидеть, — попросил Рекс, придерживая лошадей. — Они слишком многим вам обязаны.

С того момента со всех сторон до них доносились только приветственные возгласы. Когда молодая пара покинула деревню, Дианта увидела, что десятки улыбающихся мужчин, женщин и детей выстроились вдоль дороги. Некоторые держали факелы, освещая путь к аббатству.

Было уже довольно темно, но Дианте удалось разглядеть огромные чугунные ворота, которые были с поспешностью открыты. Теперь перед ее взором открылась залитая светом факелов аллея, ведущая к старинному зданию. Услышав ликующие возгласы, молодая графиня почувствовала новый прилив восторга. Эти люди просто радовались приезду своей спасительницы и приветствовали ее.